Елена Калашникова
Жозе Сарамаго. Слепота: Роман/ Пер. с порт. А.Богдановского. – М.: Эксмо; СПб.: Домино, 2008. – 368 с.
Ныне здравствующий нобелиат Сарамаго (р. 1922) вместе с Камоэнсом и Пессоа входит в число самых известных имен португальской литературы. «Слепота» – его восьмой роман, вышедший по-русски. Критики относят эту написанную в 95-м книгу к зрелому периоду его творчества. К этому времени автор попробовал себя в разных жанрах (за плечами у него уже семь романов, включая предыдущий, самый известный, «Евангелие от Иисуса», рассказы, стихотворения, пьесы, переводы Мопассана, Бодлера, Льва Толстого, Гегеля). В «Слепоте», как и во многих других его текстах, в жизнь героев вмешивается потустороннее.
Главный персонаж книги, посвященной Сарамаго жене и дочери, конечно, женщина. И какая! Любящая, сильная, великодушная, но главное, она – в отличие от остальных персонажей – видит, в одну секунду глаза ей не закрыла молочная пелена слепоты. Безымянная жена окулиста осталась, вероятно, единственной зрячей в стране, а возможно, и во всем мире. Повествование захватывает с первых страниц. Человек слепнет за рулем автомобиля. Потом неведомая науке «белая болезнь»
 |
Автор проводит своих героев через круги унижения, голода, крови, смерти, огня. Женщины и старик выходят из этих испытаний сильными, а доктор и первый слепец – сломленными. Но, как показывает Сарамаго, «белая болезнь» несет с собой не только несчастья, но и очищение: у беспомощных развивается внутреннее зрение, они прислушиваются к голосу интуиции. Так, девушка проникается симпатией к старику, чей единственный глаз поражен катарактой, и, даже прозрев, не отказывается от своего решения жить с ним. Если люди в «Слепоте» доведены до животного состояния, то животные – избранные, конечно – очеловечены. Например, пес, который прибился к группке наших слепцов и взял их под свою опеку: «Слезный пес улегся в дверях, перекрывая проход, это зверь серьезный и несговорчивый, пока не приходит минута осушить чьи-нибудь слезы».
Сколь увлекательна «Слепота» для читателя, столь и трудна она для переводчика. Жозе Сарамаго – один из любимых и постоянных авторов Александра Богдановского. Как известно, для того чтобы проявилось мастерство переводчика, нужен достойный материал. Тексты португальца тому пример. Подобного рода произведений сейчас немного, большинство современных авторов пишут крепкую беллетристику, но в ней нет особых трудностей. У Сарамаго же текст построен на словесной игре, фразы величественны, сложны и развернуты: «Прачки вошли на кухню, вытерлись и растерлись купальными махровыми простынями, которые жена доктора достала из шкафа в ванной, и кожа от стирального порошка нельзя сказать, чтобы стала благоуханна, но что поделаешь, если мыло извели в мгновенье ока, за неимением гербовой пишут на простой, нет легавой – охотятся с ангорской, и вот наконец они оделись, рай остался там, на балконе, и вместо превратившегося в мокрую тряпку халата жена доктора впервые за много лет надела платье в цветах и листьях и сделалась самой красивой из трех».
Книги Сарамаго – для медленного чтения, хотя многие, наверное, проглатывают их, чтобы узнать, чем же дело кончится и сердце успокоится. Они, как и тексты Фаулза или Кундеры, хороши для людей с разными запросами и ожиданиями: как для обычных читателей, которые следят за сюжетом, так и эстетов, способных оценить летящую многоречивость и богатство текста, скрытые цитаты и аллюзии.
Дарья Гармоненко