Дарья Самородова Игорь Гриньков. Белый пиджак, или Назидательная история о пагубном влиянии чрезмерного винопития. Гриньков: Повесть. – Элиста: Джангар, 2007. – 192 с.
«Белый пиджак» – третья, на этот раз художественная, книга врача высшей категории, человека не самой распространенной медицинской профессии – судебно-медицинского эксперта-практика. Две предыдущие работы автора были рассчитаны на узкий круг читателей – профессионалов в области криминалистики.
Почему пиджак? Объяснение этому автор дает в самом начале произведения: «Облачение в это белоснежное произведение портняжного искусства всегда сопровождалось неуловимыми ассоциациями, среди которых присутствовали легкий бриз, покачивающий разлапистые пальмовые ветви, поскрипывающий под мягкими подошвами мокасин от «Гуччи» чистый прибрежный песок┘» Казалось бы, нет одежды более подходящей для роли «элегантного бонвивана – баловня жизни, плейбоя и жуира», каким хотя бы раз в жизни мечтает показаться в обществе любой современный мужчина. Однако стоило герою надеть его, как в тот же вечер он «напивался вдрызг», и первое, что он видел утром, – это скомканный на прикроватном стуле пиджак, но отнюдь не белый, а жалкий и грязный. Итак, название произведения не случайно, потому процесс все возрастающей алкогольной зависимости ассоциируется у героя с «пошивом» белого пиджака, который начинается в ранней юности и сопровождает его в течение всей жизни.
На мой взгляд, искренние признания, которыми насыщена книга, – сильный и смелый поступок. Ценой откровенного описания собственной борьбы с пьянством, автор, что привлекательно, без лишних назиданий и нравоучений заставляет задуматься об опасности употребления даже незначительной доли алкоголя.
Жесткая реалистичная манера письма сочетается с искрометным юмором, самоиронией: «Месяц сакмана прошел для меня под знаком тотального пьянства. Каждый управляющий фермой, гуртоправ, чабан считали своим долгом угостить меня до положения полной невменяемости. Как в калейдоскопе, мелькали ужины на сайгачьем пункте, где мы закусывали трехдневными ягнятами┘ вакхическое возлежание вокруг большого эмалированного таза, наполненного до краев казахским бешбармаком, поедаемым исключительно руками, залитыми по локоть жиром; какие-то выезды в степь на пикники, хотя красавица степь была вокруг и везде, и специально выезжать куда-то не было совершенно никакой необходимости┘ Возложенные на меня начальством функции я выполнил, но вернулся с сакмана зеленый от пьянства, как капустный лист».
Сложный лабиринт чувств и эмоций главного героя сочетаются со здравым смыслом и критическим отношением к себе, динамичность повествования с тонкой психологичностью: «Подсознательно все мы боимся заглянуть внутрь себя, ибо в зеркале наверняка появится есенинский Черный человек». Мужественный, чуткий, глубокий, способный к самоанализу читатель, безусловно, способен настроиться на волну героя и не просто пролистать книгу, а проникнуться ее сутью. Неискушенному человеку повествование может показаться перенасыщенным чередой пьянок-гулянок, хулиганских выходок, набором невнятных романтических приключений, свалившихся на нетрезвую голову сначала молодого студента, а затем – зрелого мужчины. Однако столь тяжелый порок не мешает герою постоянно подниматься по карьерной лестнице, иметь успех у женщин, ценить искусство, заниматься живописью, элегантно выглядеть, путешествовать, честно бороться за место под солнцем, разрешая сложные жизненные ситуации.
Повествование увлекательно еще и тем, что автор дает оценку происходящему с точки зрения врача-профессионала. Любопытны также экскурсы в глубины истории Российского государства в поиске истоков одного из глобальных пороков нашего общества, которые невольно наводят читателя на мысли о будущем наших потомков.
Для меня эта книга была интересна вдвойне – и как для читателя, и как для психолога. На мой взгляд, герою, как и многим мужчинам, в течение жизни никак не удается распрощаться с позицией избалованного мальчишки, не отдающего себе отчета в своих действиях и не отвечающего за собственные поступки, постоянно ожидающего, что кто-то подстелет соломки и решит его собственные проблемы. Безусловно, истоки подобной жизненной позиции заложены в повествовании, их нужно суметь разглядеть.
Сделать это не так просто, потому как авторская мысль порой утопает в невнятных переборах, излишне натуралистичных описаниях происходящего, ненужных подробностях, которые лишь уводят читателя от главной мысли повествования. На некоторых из них лежит налет провинциальности в худшем смысле этого слова.
Но в целом можно простить автору эти мелочи, отдав должное злободневности темы, умению «поймать» дыхание читателя и увлечь его за собой. Тем более что Игорь Гриньков делает все возможное для того, чтобы «остановить на краю пропасти хотя бы одну людскую пропадающую душу».
Дарья Гармоненко