Неизлечимое межсезонье

Дарья Тамирова. Тише воды. – М.: Известия, 2007. – 112 с.

Внутренняя жизнь кипит всюду. И в Перми живут поэты. Основное время, как водится, занимаются добыванием хлеба насущного, работу работают. Дарья Тамирова (род. 1982) вот, например, делает мониторинг прессы. А то, что тише воды, нашептывает во время прогулок по городу, сидя в окне кофейни, или по утрам в своей комнате, где «за окном истерика сирени».

Ее стихи не уносят в запредельные дали, она очень земная, не уводит, не обманывает, а готовит для случайного гостя коктейль из того, что оказалось в кухонном шкафчике. Добавляет загадочное поэтическое вещество.

И все-таки жизнечувствие с неизлечимой червоточиной. И предвкушение чего-то, и тут же самоирония, и глубокая трещина, прорва, голод┘ «Обычный день: истерика сирени,/ Дымок табачный, птичья болтовня./ Но на лице – как будто откровенней/ Несчастье проступает у меня». Сигарета не кормит, дым табачный – не воздух. Но ведь та дыра – насквозь, мы знаем, ее ничто не удовлетворит, потому дыми и смотри в пустоту.

Табаку много, на любой вкус: «сколько курила – за все отвечу кашлем», «затяжками меряем путь до трамвая», «дайте монетку – куплю я себе сигаретку/ и поплывет к небесам невесомый дымок», табачное небо, табачная горечь, прокуренный свитерок, курящие школьницы, «сигарета помигивает оконному фонарю», «выкурен весь мой табак и ужин съеден», «твоя подружка с фабрики табачной», «я ухожу курить с капустницей на плече», «слушала джаз, курила, лежала на животе./ Он говорил «перестань дымить», открывал окно», «в кофейнях дым колечками пускали»┘

Город. Межсезонье. Прогулки до изнеможения, обычный день, трясучий трамвай┘

Немногословна, слава богу. Короткое поэтическое дыхание, потому почти каждое стихотворение состоит из двенадцати строк, не больше. В основном не делятся на четверостишья, читается непрерывно, как одна законченная мысль. Высказывание по поводу. Прямая речь. Выдох. Зарисовка, набросок, этюд – на все, что зацепило, чтобы отцепилось. Чтобы переварить.

Ее стихи нельзя назвать первым опытом, несмелым и неумелым. И смела, и умела. Филологическое образование явно пошло на пользу, не перегрузило мозги.

Не бросаются в глаза поиски нужного слова, но и не царапают неуместные слова, напротив, каждое слово непредсказуемо (как и повороты мысли) и единственно возможное для данной конкретной зарисовки. Она ткет полотно – тут важно, чтобы нитка не рвалась и не появлялись шрамы узелков.

Все это очень напоминает переходный возраст. Переход – самое сложное в жизни. Дарья застряла в этом переходе. Она ничего не ищет. Не протестует, не мечется. Это уже смирение перед сумеречным томлением духа. Душевный разлад – источник вдохновения. И неприкаянность – бродить по городу и бормотать себе под нос стихи, шептать заклинания.

Произнесенные слова, озвучившие сердечную хворь, превозмогают ее, обезболивают, но не излечивают эту напасть: «Я выберу из многих форм любви/ Ту самую, что позволяет выжить».