Жалость к губной гармошке

Марк Мерман. Двоеточие. – М.: Октопус, 2007. – 160 с.

Вячеслав Иванов вспоминал, как принес рукопись своего первого сборника стихов Владимиру Соловьеву. Соловьев с симпатией отнесся к молодому поэту. «Как вы думаете назвать ваш сборник?» – «Кормчие звезды». – «Сразу видно, что это стихи филолога, – улыбнулся Владимир Сергеевич и, подумав, продолжил: – Кормчая книга, кормчие звезды┘ Хорошее название».

Стихи современного русского поэта-эмигранта Марка Мермана (Канада) являются именно стихами филолога. Поэт стремится к эксперименту, поиску новых рифм. И действительно, «чужие – чижи и» или же «стезю – изюм» опровергают ворчание поэтов, начиная с Владимира Маяковского, на дефицит новых рифм. Правда, истоки творчества Мермана нужно искать не столько в наследии Вячеслава Иванова, сколько в поэтике другого, не менее почтенного мэтра Серебряного века – Иннокентия Анненского. С автором «Кипарисового ларца» его в числе прочего сближает мотив жалости. Неважно, о чем пишет Мерман, а его поэтическая вселенная разнообразна – от эпохи наполеоновских войн («Гвардия плачет, а Наполеон┘») до бытовых драм послевоенного СССР («Снова сдвинул я меха┘»), от трагедий Второй мировой («Сон о Польше») и коммунистического террора («Ах, как была актриса белозуба┘») до эмиграции («В канадских водоемах хорошо┘») он всегда сопереживает своим персонажам.

Мерман не стремится оправдать кого-либо, но оставляет за собой право жалеть, в том числе и врагов. Будь то погибший немецкий летчик: «Лювтваффе обронил, распадаясь в куски,/ Как падший ангел лиру на лету потерял,/ Гармошечку губную, полную тоски/ По ихнему по дому, по ихним матерям» или «шафер, свадебный пахан», бывший некогда лагерным вертухаем.

Однако стихи филолога таят и некоторую опасность: ради оригинальной, свежей рифмы или вербального эксперимента может быть принесен в жертву смысл. И если стихотворение «Полотно полтинника┘» действительно интересно не только с точки зрения формы (восьмистишие, где все слова начинаются с одной буквы), то рифма «лиана – лениниана» играет на понижении смысла, делая его неуместно комическим.

Но главное для Марка Мермана – это слово. Ведь «словам сознанье дано стеречь». И это слово – жалость. «Куда вы, побежденные?/ На все четыре стороны./ Куда вы, победители?/ А нет у Вас сторон». Ведь мы все побежденные.