Юдифь в буржуазном интерьере

Макс Фриш. Тяжелые люди, или Je adore ce qui me brule/ Пер. с нем. С.Ромашко. – М.: Текст, 2007, 304 с.

Люди в романе известного швейцарского писателя – действительно неприятней некуда. В отличие от небезызвестного библейского персонажа они взвешены Максом Фришем на весах совести и найдены очень тяжелыми. Причем вот что интересно: автор романа, видимо, хотел написать историю про слабого и привлекательного мужчину, но получилась она про сильную и совершенно отвратительную женщину.

Собственно, роман этот – о молодом художнике Райнхарте, который, несмотря на свой талант и необычность, спился и пошел по дорогам, как говаривал когда-то Хармс. Ну, скажем, не совсем спился, но скатился к самому низу социальной лестницы – стал садовником Антоном и покончил с собой в конце книги. Райнхарт сжигает свои работы, становится Антоном и погибает вовсе не из-за выпивки.

Его, как водится, убивает женщина, этакая Юдифь, или, что точнее, нелюбовь этой женщины, ее презрение и равнодушие. Хотя к героине книги «Тяжелые люди» все эти эпитеты даже как-то не совсем подходят. Ивонна не просто равнодушна, она – кремень и лед. Начинает свою жизненную историю она с того, что бросает молодого, ученого, простодушного мужа, не успевает он получить известие о ее беременности. Мольбы напрасны. Ивонна избавляется от ребенка, письма мужа выбрасывает не читая. В результате молодой простодушный супруг кончает с собой.

«...Ивонне пришлось еще неделю провести в клинике; о случившемся она узнала позднее от его родителей, потому что письмо, прежде чем попасть к ней, побывало в Греции. Хотя там сообщалось только, что Хинкельман с такого-то дня числится пропавшим без вести, ей сразу стало ясно, что произошло. Как она выразила свое соболезнование обоим родителям, появившимся в состоянии отрешенности, вызванной отчаянием, как она подтвердила их худшие опасения, как она их в этом буквально уверила, – все это удивило и саму Ивонну...»

Чем-то это неспешное и отстраненное повествование напоминает прустовскую манеру: пристальный взгляд на мелочи и ужасы жизни. Что одно, что другое – разницы почти никакой. Любопытно, интересно, странно, и только.

Дальнейшее существование Ивонны описывается подобным же образом. От этого читатель немного звереет и скорбные подробности из жизни молодого Райнхарта, умудрившегося связаться с этой холодной фурией, переносит уже с трудом. Ивонна – по мнению автора, умная женщина.

Сама она размышляет о своем уме так: «Мужчины так тщеславны! Едва вообразят, что их кто-то понимает, а уже не могут перенести, что это всего лишь простоватая дуреха... Все начинают твердить, будто я умна, одарена талантами, – и все потому, что я превосхожу их, хотя вовсе к этому не стремлюсь, уж вы мне поверьте. Это так смешно – быть незаурядной женщиной, но вместе с тем и весьма утомительно...» Разумеется, художнику Райнхарту, полюбившему это малопривлекательное создание, через какое-то время становится очень плохо, и даже новая влюбленность в буржуазную и благополучную девушку Гортензию его не спасает.

Итак, тема здесь проглядывает все та же, что и в романе Анне Карин Эльстад, – о сильных женщинах и загадке их бытия... Впрочем, загадка Ивонны разрешается довольно просто: она хочет комфорта. Избавляется от художника, выходит замуж за богатого и влиятельного человека, с которым ее ничего не связывает, позже признается ему, что их общий ребенок – дитя Райнхарта... Ну и что? «Мужчина – всего лишь ступенька на пути обретения ребенка. Сначала это был мечтатель, а когда ее материнский инстинкт был утолен, она оставила его и взяла другого – Хозяина, защитника, добытчика...»

От этих рассуждений (автор-то все-таки, как ни крути, мужчина, поэтому дело тут нечисто...) с читателем начинает твориться что-то нехорошее. Ему уже ничто не мило: ни описание осенних дней, ни метания буржуазной девушки Гортензии, ни история Райнхарта, который, узнав тайну своего рождения и поближе познакомившись с неизвестными доселе родственниками, решает покончить с собой...

Ивонна и ее победоносное шествие по страницам книги останавливают все остальные сюжетные потоки и ручейки.

Роман и в самом деле вышел печальным, надрывным и не всегда удобоваримым. История сильной женщины производит неизгладимое впечатление. Тяжелое впечатление, как ни крути.