Штампованные свастикой

Елена Съянова. Десятка из колоды Гитлера: Документальный роман. – М.: Время, 2006, 288 с.

Гитлера не представишь без «ближайшего круга». Люди, вошедшие в него, – образованные и неучи, честные и подлецы, отважные и трусы – сыграли значительную роль в деле «воспитания» диктатора. Однако за исключением ярких фигур вроде Гесса, Геббельса, Геринга и иже с ними сей тандем зачастую представляется театром застывших масок, проштампованных колючей свастикой. Чтобы убедиться, что это не так, достаточно взять в руки книгу «Десятка из колоды Гитлера». Ее автор, историк-документалист Елена Съянова знакома российскому читателю по нашумевшей трилогии о нацистах – «Плачь, Маргарита», «Гнездо орла», «Каждому свое». «Вынесло» Съянову на фашистскую Германию внезапно: во время изучения России XVIII века в ее руки попали личные документы (во всяком случае, так она утверждает) и записи прослушки засекреченного архива Рудольфа Гесса.

В галерее нацистов обнаруживаем министра вооружения и боеприпасов Альберта Шпеера, одержимого манией «Адольф Гитлер». Кормившийся плодами чужого труда и патологически перевиравший воспоминания, он дивно охарактеризован словами Роберта Лея: «Вы прирожденный халтурщик, герр Шпеер, но работаете быстро. Меня это устраивает». Автор неоднократно подчеркивает некомпетентность и непрофессионализм придворных Третьего рейха. Далее всплывает антисемит до мозга и костей – Юлиус Штрейхер, издатель агрессивной газеты «Штюрмер», разжигающей межнациональную рознь. Даже сами нацисты брезговали этим фруктом. Он был единственным, кто во время казни произнес «Пуримфест!», подразумевая казнь притеснявшего евреев Амана.

За откровенным негативом Штрейхера – благородный облик генерала Вальтера Венка, которого подопечные называли папочка, столь хорошо он о них заботился. За отличные военные качества ему благоволил Гейнц Гудериан: во время блицкрига во Франции оберстлейтенант Венк без приказа слету взял город Бельфор и не был за это наказан. Мечущийся по бункеру фюрер стенал: «У нас еще есть Венк, где же Венк?!» Попав в жесточайшую аварию, Венк два месяца носил корсет на позвоночнике. На лечение не оставалось времени: он все время был на линии фронта. Съянова приводит Венка в качестве примера честности и долга, стоящего на службе зла.

Роман не обмотан нудной библиографической скукой. Это живой, весьма эмоциональный и полный сарказма рассказ с ярко выраженным авторским «я». Динамическая фактура сюжета замешана на трезвом анализе: «┘все они, солдаты Первой мировой, вышли из нее с раной в сердце, с горечью поражения и позора, с жаждой реванша. Они ставили своей целью возрождение поверженной родины – цель, достойная любой партии или политика. Но с чего они предполагали начать?» Текст пересыпан «солененькими» фактами, которые, да не воспримут это в осуждение, придают особенный вкус блюду беллетристики. Вот, к примеру, слова Гитлера: «Европа – женщина, которая после Наполеона не знала настоящего господина. Теперь этот господин я! Но прежде чем я ее┘ я хорошенько отхлопаю ее по щекам». И это далеко не все. Герман Геринг на заседании следственно-арбитражного комитета заслуженно обзывает Юлиуса Штрейхера жидое┘ ибо последний включил в программу обязательного спортивного воспитания десятилетних мальчиков насилование еврейских девушек. Остается добавить, что роман подкреплен стенограммами допросов, результатами расследований и прочими судебными выкладками. Фотоподборка позволяет увидеть тюремный застенок фюрера в Ландсберге, благообразного Адольфа, внимающего музыке с красавицей Ольгой Чеховой, а еще трехлетних немецких карапузов, выбрасывающих ручки вместе с штурмовиками СС.