Норвежский Шариков

Кнут Гамсун. Мечтатели. Пер. с норвежск. – М.: ОГИ, 2006, 208 с.

Перед нами сборник, включающий в себя ранее не переводившуюся прозу и поэзию нобелевского лауреата, а также обстоятельные статьи о нем.

Пожалуй, ни один из крупных писателей ХХ века не вызывает столько споров, как Кнут Гамсун (1859–1952). Удивительно, но европейское сознание, давно уже преодолевшее порочную просвещенческую модель, декларирующую, что гений и злодейство несовместимы, не может примирить гениальность «Голода» и «Пана» с сотрудничеством их автора с оккупационным национал-социалистическим режимом в годы Второй мировой.

Можно по-разному объяснить поведение и творчество Гамсуна. Например, исходить из того, что натура человека противоречива. С одной стороны, сформировавшаяся еще в молодости стойкая неприязнь к Великобритании и не менее стойкая любовь к Германии и России (Ницше и Достоевский всю жизнь были его кумирами). Ненависть к Англии – одна из причин коллаборации Гамсуна. Его «злодейства». С другой – экстатическая любовь к природе, интерес к страстной пульсирующей человеческой психике, романы, действительно конгениальные автору «Братьев Карамазовых». Вот вам и «гений». Стоп. А настолько ли творчество Гамсуна целостно и последовательно?

Возьмем главного персонажа романа «Мечтатели» (любимого произведения Гамсуна) деревенского телеграфиста Уве Роландсена. Любит природу, обожает смотреть на падающие звезды, умеет «говорить красиво»┘ Романтик? Нет. Когда надо, прилагает усилия, когда надо – идет на риск. То есть ведет себя как вполне трезвомыслящий человек. И в итоге добивается своей цели. А цель его – дочь торговца Элизе (которую Роландсен искренне любит). Да┘ мечтательная страсть или страстная мечта здесь явно не на первом месте┘ Но написано гениально.

Да и с любовью к природе у Гамсуна все не слава богу. В автобиографической новелле «Среди животных» писатель более чем натуралистично описывает, как ребенком удушил кота (этакий малолетний Шариков). Налицо жестокая позиция героя, с которым себя отождествляет Гамсун. В том же рассказе пацаны, и среди них все тот же лирический герой Гамсуна, безучастно наблюдают, как взрослые убивают оленя-важенку. «Важенка, конечно, крупное животное, но даже большое животное что-то, верно, чувствует, когда целый заряд дроби и рубленых гвоздей проносится через мозг. Какое-то мгновение важенка очумело стояла, словно прислушивалась к чему-то значительному, потом упала на колени и повалилась на бок. Мы видели, как что-то лохматое и серое дернулось несколько раз, потом затихло». Кстати, в прозе норвежский классик сразу нашел свой безошибочный стиль.

А вот в поэзии поиск стиля был дольше. Гамсун прошел путь от довольно вторичных романтических стихов к модернизму. Вот, например, сдержанное, но одновременно экспрессионистское стихотворение «Сидя на опрокинутой лодке»: «Ты думаешь, что милосерден Бог┘/ Да, я знаю, меня Он создал,/ Но Он же ко мне жесток./ Все Он ведает – ты рекла./ Так, значит, Он также знает,/ Как много мне сделал зла./ Он сердце вложил мне в грудь./ Но Он же и остановит/ Удары когда-нибудь./ Ты думаешь, что милосерден Бог┘»

В творчестве Гамсуна не меньше, а может быть, и больше противоречий, чем в его жизни. Оценивая деяния писателя, суд исходил из постановления Комитета по возмещению нанесенного во время войны ущерба от 16 мая 1946 года. Ущерб от деятельности нацистской коллаборационистской партии Квислинга «Нашунал Самлинг» Норвегии был оценен в 280 млн. крон. Сумму разделили между всеми членами партии по-братски. Гамсуну присудили выплатить 500 тыс. крон. Однако «Гамсун использовал свое влияние, чтобы смягчить участь политических заключенных или спасти их. Он всегда отзывался на просьбы о помощи и посылал множество прошений о помиловании, в том числе и Гитлеру. Мы исходим из того, что аресты и казни производили на Гамсуна тяжелое впечатление. Учитывая все вышеизложенное, суд снижает штраф до 425 тыс. крон».

Сурово, но справедливо. Его дружка Квислинга сначала заставили эксгумировать тела расстрелянных нацистами. А затем повесили. Интересно, что Квислинг, если не ошибаюсь, до конца советской власти оставался почетным членом Мосгорисполкома. Когда-то они вместе с Нансеном (чьим близким другом был) занимались помощью голодающей Советской России, их подобным образом наградили.

Такой вот сложный писатель и человек. Внутренние противоречия, непоследовательность┘ Как это говаривал любимый писатель Гамсуна Федор Михайлович Достоевский, широк человек, слишком даже широк, надо бы сузить. И правильно говорил.