Против часовой стрелки

Сергей Гончаров. Односторонняя связь. – М.: Уник, 2006, 48 с.

Сергей Гончаров. Два дня до весны. – М.: Уник, 2007, 64 с.

Он родился в 1970 году и прожил на свете тридцать пять лет, отчаянно сопротивляясь ходу времени, периодически выпадая из настоящего то в будущее, то в прошлое. Чаще в прошлое, в восьмидесятые годы, когда жизнь состояла из прослушивания альбомов «Аквариума», чтения стихов Бродского и задушевных разговоров на тесной кухне. А потом наступили девяностые и двухтысячные с их культом успеха, прагматизмом, неприятием пафоса. Для таких, как Гончаров, – самое неподходящее время.

Почти все стихи – об этом. Перемена эпох – навязчивая идея. «Мир, в котором я жил, расколот, / А другого уже никогда не будет». «Уже рассвет и поздно умирать, / А жить – какая странная затея. / Я выхожу на улицу, и знать / я не хочу, что выйти не сумею». «И когда весной ты вспомнишь о нас, / Это будем уже не мы».

«Лучше б некоторые вещи не менялись», – говорит Холден Колфилд в романе Сэлинджера. Вот Гончаров и был таким Колфилдом. Таким же непреклонным идеалистом.

Он никогда не публиковал своих стихов, обе книжки вышли уже посмертно. Процесс важнее, чем результат. Для мальчиков восьмидесятых годов это звучало как аксиома. Усилием воли эти люди удерживали стрелки часов, упорно избегали окончательности и определенности, консервировались во времени. Будущее для них заведомо хуже прошлого. Стратегия самоубийственная, но благородная.

«Мы становимся мифом, прозрачной тенью имен. / И другое пространство вбирает наши шаги. / И любой из нас – как несбывшийся вещий сон, / неоконченный жест в пустоте застывшей руки». Мифология восьмидесятых – прозрачная, невесомая, неуловимая. На этой прозрачности держалась вся культура андеграунда, к которой принадлежал и не успевший родиться вовремя Гончаров. Он застал лишь отталкивающую картину материализации чужих идеалов. Из подполья, расталкивая друг друга локтями, вышли не мечтатели, а циничные и практичные дядьки. Так было. Те, кто это видел, не могли поверить своим глазам. Гончаров отказывался им верить. Настоящее рисовалось ему в тонах самых мрачных. Об этом – этюд «Бесконечная стена»: «Приходит человек с приборами. Изучает стену. Уходит со словами «Теперь все ясно». Еще один человек проходит сквозь стену и не возвращается. Молящийся смотрит на него и вдруг начинает биться головой о стену. Впрочем, вскоре смиряется. Где-то в отдалении некий человек учит других, что никакой стены нет».

Время его прошло, не успев начаться. Но держался он долго. Пятнадцать лет не сдавался наступившей реальности. Меняя работы, места жительства. Не воплощаясь в новой жизни, а наблюдая ее как бы со стороны. Сдачи не произошло, произошла трагедия. 21 мая 2005 года поэт Сергей Гончаров погиб под колесами пригородного поезда. Последняя запись, оставленная им в «Живом журнале», – цитата из Гребенщикова: «Я хотел пешком, да, видно, мне не успеть...»