Гомосексуализм и царствие небесное

Герард Реве. По дороге к концу / Пер. с нидерландского С.Захаровой. – М.: Митин Журнал, Тверь: Kolonna Publications, 2006, 360 с.

Герард Реве, ныне классик нидерландской литературы, а в период написания двух вошедших в книгу текстов – маргинал и отщепенец, скончался в 2006 году в возрасте 83 лет в доме престарелых. Последние годы он страдал болезнью Альцгеймера. Позаботиться о нем было некому: семьи он не создал, потому что был гомосексуалистом (в молодости он, правда, несколько лет был женат, но чего уж там говорить...). А старость гомосексуалиста – это, наверное, не шутка.

В книге – два романа-исповеди: «По дороге к концу» и «Ближе к Тебе», выполненных в стилистике, которую принято называть «потоком сознания». Вторая исповедь начинается там, где заканчивается первая. Автору на момент их написания немного за сорок, и никаких иллюзий по поводу мироустройства он не питает: не требует многого от окружающих, не рассчитывает на лучшее будущее для себя. Ездит по Европе, презирает коммунистов и Генри Миллера, пьет можжевеловую водку в неограниченных количествах, в одиночку и в компаниях, посмеивается над газетными публицистами, выбивает гонорары. Теряет одного любовника, находит второго. Мечтает о «Беспощадных Мальчиках», то ли подвергаемых им пытке, то ли пытки организующих.

Все это происходит «по дороге к концу», то есть к неминуемой смерти. Смертей и кладбищ здесь вообще много – не избыточно много, но ровно столько, чтобы смерть ощущалась читателем как нормальная, грустная, но не трагическая составляющая жизни. Монотонно-меланхоличная, какая-то по-амстердамски дождливая книга. Резких тематических акцентов Реве, к счастью, вообще не расставляет – хотя и выделяет многие слова большими буквами: раздражающая, признаться, манера. И за этой поверхностной ровностью, выдержанностью, неакцентированностью различается сквозной мотив книги, ее главный нерв – диалог с Богом.

Реве, депрессивный гомосексуалист и алкоголик, был к тому же католиком. Но его католицизм, в серьезности которого у меня нет никаких оснований сомневаться, – это католицизм упадка, сам себя пожирающий изнутри. Реве четко фиксирует распад веры: «Самый скверный момент – ты еще не сомневаешься в ценности больших символов, но в то же время они тебе уже ничего не говорят...» Дух покинул Слово, и теперь привычка время от времени обращаться к Слову, сверяться с Ним становится просто-напросто неврозом навязчивых состояний.

Герарду Реве нужна божественная легитимация собственной гомосексуальности, но парадокс в том, что сам для себя он не видит в ней никакой проблемы. Поэтому самооправдание и отыскивается с такой легкостью: Бог просто создал его таким, каков он есть. Антропология входит с теологией в монструозный симбиоз, и кульминации это единение достигает в финале «Ближе к Тебе», когда автор и единственный подлинный герой книги делится своей фантазией о совокуплении с Богом в образе серого Осла: сцена, которая скорее производит жалкое или жалостливое впечатление, нежели эпатирует.

Хотя в середине шестидесятых она послужила основанием для ведения судебного процесса, который Реве блистательно выиграл. Сейчас, когда гей-культура тошнотворно заматерела и освободилась от оппозиционно-страдательных обертонов, такой процесс невозможно представить. Религиозную войну – легче.

Совершенно ясно, что одним из сильнейших ударов по христианству и вообще по религии стало открытие многообразия сексуальности и подвижности самого понятия сексуальной нормы. Новая Европа, на которую устремлено столько враждебных взглядов, стоит на мужественном признании человеческого в человеке – и порой кажется, что легче игнорировать новые открытия и жить, как прежде, в блаженном неведении относительно антропологической сложности.

Современному европейцу хочется стать уже не католиком, а арабом, мусульманином. Но утраченной невинности не вернешь. И слова, которые Герард Реве приводит в качестве предположения, звучат сегодня как безрадостный приговор в нем самом терпящему свою гибель религиозному сознанию: «Царство Божие уже наступило, хотя многого в нашей жизни этот факт не изменил: мы, так сказать, незаметно туда пробрались».