Борис Минаев Тимур Гайдар – средний из трех Гайдаров, отец Егора и сын Аркадия, контр-адмирал, обозреватель и редактор армейского отдела газеты «Правда», писатель, прожил жизнь без той популярности, той оглушительной славы, которая досталась на долю его отцу и сыну. Он эту семейную двойную славу нес на своих плечах спокойно, с видимым достоинством и невидимой горечью.
Он ими гордился, он любил их обоих – отца и сына, в чем-то его жизнь была наполнена именно ими (еще до того, как Егор Гайдар стал «отцом реформ», просто был любимым мальчиком, продолжением рода), но судьба его, конечно, была совершенно особой, внутренне загадочной и закрытой, и вот теперь, когда ему могло бы исполниться 80 лет, в эти юбилейные дни, хочется эту судьбу хоть немного осмыслить.
Адмиральский китель (белый – парадный, черный – повседневный) очень ему шел, он выглядел в нем всегда шикарно, вообще был человеком жизнерадостным и веселым, жизнь прожил тоже остро и весело: был юнгой, плавал на подлодках, стал журналистом, во время Карибского кризиса пил ром с Фиделем на Кубе, выполняя важное задание Родины, потом судьба перекинула его в Югославию, здесь он встречался с Тито, еще одним легендарным коммунистом, руководителем загадочной страны, не «нашей», но и не «ихней», стране, умудрявшейся в годы военного противостояния оставаться нейтральной┘ Кстати, там, в Югославии, и родился его сын Егор.
Словом, жизнь Тимура Гайдара – это жизнь человека, посвятившего себя империи, которой больше нет, империи, которая обнимала в своих братских объятьях полмира, стояла, как на трех китах, на ядерных подлодках, баллистических ракетах и невероятной мощи самолетах. Нельзя сказать, что он был ее солдатом или слугой, во всем его облике было что-то независимое, свободное, как это часто бывает с офицерами высшей пробы, но при этом он был по всему своему облику, по образу жизни истинно имперским человеком. В большом и широком смысле этого слова.
Тогда наша империя во всем соревновалась с англо-американской, и это воспринималось естественно, нормально – а сегодня вот стало выглядеть как историческая загадка. Или как исторический урок.
Тимур, со своими погонами, со своей спокойной улыбкой, со своими друзьями, фронтовыми поэтами, среди которых были и Межиров, и Окуджава, и Левитанский, и Поженян, со своей врожденной интеллигентностью, и вместе с тем – со своими зарубежными командировками, со своей специальной военной миссией, со своей службой в главной газете страны – воспринимался мной всегда как воплощение той великой советской стабильности. И того удивительного строя, срединного хрущевско-брежневского, без диктатуры и без реформ, без репрессий и без свободы, без войны и без настоящего мира, который продержался так недолго и подарил стране такие короткие, но золотые годы, спокойные, счастливые, годы уверенности в себе, годы, которые так и не нашли своего логичного продолжения в будущем.
Но почему?
Почему отец Гайдара, великий сказочник, советский Киплинг, стал одним из могильщиков той, старой империи (которая была чем-то так похожа на новую), почему его сын, всего лишь экономист, умудрился своими реформами так быстро похоронить уже новую, послевоенную советскую империю? Почему не возникло единой линии? Единой логики в их борьбе и в их жизни?
Впрочем, разве не возникло?
Именно фигура Тимура Гайдара при всей его скромности (лишь во время перестройки он опубликовал свою книгу об отце, абсолютно правдивую и честную) позволяет говорить о том, что преемственность есть. Целый век страна содрогалась в исторических конвульсиях, пытаясь найти свой путь, но люди – люди-то как раз честно ей служили. К людям претензий нет. Они делали то, что было нужно стране: в тридцатые ей нужны были великие сказочники, в шестидесятые адмиралы и разведчики, в девяностые смелые экономисты – но знала ли сама страна, что ей нужно? Знала ли она, куда идет и зачем и почему она так жестока к своим людям или почему по крайней мере такой тяжелой рукой держит судьбы даже лучших из них?
Когда век кончился, вдруг стало ясно, что достоянием страны были именно эти люди, эти удивительные семьи. Семейная легенда Гайдаров уцелела именно благодаря Тимуру, так рано ставшему сиротой, так беззаветно служившему памяти своего отца, так бережно оберегавшему честь своего сына.
В этом смысле Тимур в гайдаровской троице – фигура центральная, ключевая. Он и есть ключик к пониманию того, что объединяет всех трех Гайдаров, хотя люди это очень разные, поскольку у них разные эпохи, разные поколения, разные ментальности – но некий внутренний код во всех трех единый. Потому что я глубоко верю, что страна в ХХ веке не просто ломалась, разрушалась по спирали, нет, она строилась и развивалась тоже. Иначе смысла в этой истории нет.
