Бэнг-бэнг-бэби

Олег Дивов. Храбр: Фантастический роман. – М.: Эксмо, 2006, 352 с.

На днях один Утонченный Критик высказался о романе Олега Дивова «Храбр»: «Роман сверхпрофессиональный, умный, буквально искрит под пальцами; Кабаков пишет хуже, Слаповский пишет хуже, Славникова пишет гораздо хуже, какой-нибудь А.Волос нервно пьет пиво на лоджии».

Фамилию критика называть не станем. Он просто решил бросить щепотку аргументов на весы дискуссии «Литература и фантастика: Отчего люди не летают, как птицы». Именно щепотку – ведь писать лучше Кабакова или Слаповского – доблесть исчезающе малая. (Он бы еще Алана Черчесова вспомнил.)

Суть противостояния фантастики и «реалистики» (термин Олега Дивова) сводится к следующему. Фантастов не печатают в толстых журналах и не награждают мейнстримовыми премиями – «не берут в писатели». А «реалистиков» (Кабаков, Слаповский, etс.) берут. И неизвестно еще, что хуже. Отждествляясь с «высокой литературой», «реалистики» безнадежно опускают ее планку: крайности вот-вот встретятся, и тогда... Тогда кабаковым не выстоять – останется один сплошной головолукьяненко. А в борьбу за честь называться «высокой литературой» вступит Дарья Донцова.

В общем, вывод банально прост. Пишешь замечательное произведение – входишь в историю. А штампуешь серию для издательства (вариант – ваяешь нетленку для премии-букер) – сидишь под шконкой. Дивов – промежуточный случай.

Тема романа «Храбр» – Киевская Русь. Былинные герои кряхтят и сплевывают сквозь зубы. В послесловии говорится о том, сколько трудностей преодолел автор, чтобы воссоздать атмосферу времени. Какое оружие, какие обычаи, какой язык... Язык вот такой:

– Ненавижу! Хрен лысый!

– Зачем так кричать? Я все прекрасно слышал.

– Она не только подавала. Она еще и давала.

– Слу-ушай, может, ты свою долю хочешь?

– Да ну. Это не стоит благодарности.

– А давайте все туда двинем! Цепью – и вдоль дороги.

В общем, говорят и показывают «братки» из криминального боевика девяностых.

У Дивова хорошее чувство композиции – с боевиком он справился превосходно. А вот чувство стиля и «память жанра» ему изменили.

В фантастике есть несколько устоявшихся квазиисторических жанров: «альтернативная история», «путешествия во времени», «фэнтези», «реконструкция». У каждого – своя специальная проблематика, свой набор сюжетных мотивов и свои стилистические особенности. Их можно смешивать, можно добавлять к ним «боевую фантастику», но разбавлять детективом – все равно что варить суп с вареньем. А вторая часть «Храбра» – именно детектив.

Роман претендует на «реконструкцию», однако без тщательного воссоздания (имитации) духа времени никакая «реконструкция» невозможна. А у Дивова весь «дух времени» – в послесловии. Сравните с книгами Валентина Иванова («Русь изначальная», «Русь великая»), и вы поймете, чем «образ древнерусского человека» отличается от раскрашенного «под психологию» манекена.

Если автор «не вытягивает» жанр и стиль, его обычно спасает «придумка», то есть собственно фантастический содержательный элемент. У Дивова «придумка» вроде присутствует (неандертальцы-йети), однако не является жанрообразующей, остается на периферии сюжета.

Пожалуй, главный «фантастический элемент» в дивовском боевике – это попытка реанимации «норманнской теории». Илья Муромец здесь варяг, а варяги, судя по именам, – норвежцы.

Научная состоятельность «норманнской теории» – это тема отдельного разговора. Ограничимся общим замечанием: у ее истоков стояли придворные шведские историки, решавшие в XVI веке сугубо политическую задачу: «подтянуть» авторитет собственной правящей династии и насолить Ивану Грозному. Как видим, сегодня задача «поставить Россию на место» жива по-прежнему. Илларионов, Греф, Кудрин, Зурабов и Олег Дивов делают одно дело.

Возможно, «Храбр» – это епитимья за роман «Выбраковка», который, несмотря на огромное количество трусливых оговорок, предложил доступный пониманию «рядового читателя» путь выхода России из кризиса и произвел Дивова в классики. Возможно – откат за роман «Ночной смотрящий», первая часть которого могла бы прописать автора в «высокой литературе» навечно, однако не прописала – победила вторая.

Так или иначе, говорить о причислении Олега Дивова к лику «больших писателей» пока не приходится. Для этого надо было хотя бы не проваливать (ни с того ни с сего) экзамен на «стилиста» и «мастера жанра».

И последнее. Хотя читать «Храбра» было безмерно скучно, с Утонченным Критиком я согласен. Бывает и хуже.