Одноразовая жизнь

Вот, кажется, все во что-то такое верят. Ну пусть не верят – догадываются о чем-то таком. Типа что есть душа... или судьба... Ну или воздаяние там... А вот рассказывает журналист Игорь Дудинский:

«Вчера обедал с коллегой в японском ресторане. Махнул пивка и стал рассуждать о ситуации, при которой впервые в истории окружающему нас количеству не суждено перейти в качество. То есть мы переживаем принципиальную революцию в классической диалектике. За соседним столиком сидела продвинутая девушка лет двадцати пяти. Вдруг она вмешалась в мой монолог, сказав, что я очень интересно рассуждаю, но лично ее устраивает именно тот круговорот разнообразия, в который нас всех погрузили, и она ни за что не согласится с ситуацией, при которой чего-то будет меньше, даже если то, что останется, станет в миллион раз качественнее. Я ей мило дал понять, что она пропагандирует принцип «пусть г...на, но побольше». На что она нисколько не обиделась и сказала, что я рассуждаю, как ее родители, которые выросли при дефиците и поэтому мыслят отстойными категориями. Мол, вы, старшее поколение, безнадежно ужалены дефицитом и оправдываете себя мечтами о каком-то там никому не нужном «качестве». «Чем больше будет вещей, чем дешевле и доступнее они будут и чем быстрее мы будем их менять, – сказала она, – тем разнообразнее и интереснее будет жизнь, у людей совсем не останется места для скуки. Я лично мечтаю о том времени, когда вообще все на свете станет одноразовым». Я открыл рот, чтобы ей что-то возразить, но тут мой коллега встал и сказал ей, что если Дуда сейчас заведется, то его не остановишь, а нам надо работать. Я мысленно с ним согласился, вздохнул, залпом допил пиво и тепло попрощался с продвинутой девушкой».

Чувство, которое Дудинский выразил словами «открыл рот», мне доводится испытывать всякий раз, когда я окунаюсь в адище книжного магазина. «Чем больше будет вещей, чем быстрее мы их будем менять... и не останется места скуке». Это важно: скука – главная болезнь нашего времени. Она поражает бездельников. Не в ругательном или рабоче-крестьянском смысле, а в самом что ни есть философском. Если человек не способен генерировать смысл своей жизни, если у него нет объекта осмысленного служения (Бог, семья, творчество, родина), его заедает скука. И вот именно для таких людей существуют нынешние книжные магазины с их трескучим разнообразием. А вовсе не для каких-то... других.