Ольга Лукас Салман Рушди. Дети полуночи. – СПб: Лимбус-Пресс, 2006, 800 с.
Салман Рушди – писатель, который и без сомнительного пиара аятоллы Хомейни смог бы прославиться на весь мир. Его пряные, шафраново-травянистые, многословные и многослойные романы открыли всему миру Индию – не как государство, а как живое, дышащее, легендарное существо из древних преданий, которые краем уха слышали няньки наших нянек и по-своему, на родной мотив переложили их в колыбельные.
«Сатанинские стихи», за которые мусульманские духовные лидеры приговорили Салмана Рушди к смерти, – не единственное и далеко не самое лучшее его произведение. Русский читатель уже знаком с романом «Прощальный вздох Мавра», так же как и с романом «Дети полуночи», повествующим о судьбах одной большой семьи, связанной незримыми узами с судьбами самой Индии.
Роман «Дети полуночи» был написан в 1981 году, а в 1993-м получил Букер Букеров – иными словами, был признан лучшим из лучших за 25 лет вручения премии.
Главный герой романа, Салем Синай, от чьего имени ведется повествование, появляется на свет только во второй части книги: прежде чем он выйдет на сцену, мы должны побольше узнать о его семье. Эта история начинается в 1915 году, с возвращения на родину молодого доктора Адама Азиза, постигавшего в Гейдельберге медицинскую премудрость, атеизм и свободную любовь по-европейски. Возможно, он остался бы там навсегда, и тогда не было бы всей этой истории, но немецкие друзья молодого доктора слишком уж восхищались Васко да Гамой, открывшим европейцам Индию, и Адама покоробил тот факт, «что его, индийца, каким-то образом изобрели их предки».
Вместе с Падмой – работницей консервной фабрики, которой взрослый Салем главу за главой зачитывает свою книгу, мы пытаемся угадать: какая из трех дочерей Адама Азиза станет матерью Салема? Но отгадки нам не видать, нет – поманив ложными подсказками, автор неожиданно показывает нам кукиш, так, что даже сдержанная Падма в сердцах плюет на пол: обдурил ее господин Синай!
В этом романе есть все, что нужно книге для того, чтобы обрести популярность: любовь и смерть, много любви и много смерти. Любовь невинная, когда влюбленные по очереди целуют яблоко, и только; тайная любовь под коврами, в подвале; любовь мужа к жене и жены к мужу, как дань традициям; любовь к родине и любовь к чужой стране, которую нужно спешно покинуть; неразделенная детская любовь и любовь самой старой в мире шлюхи; любовь брата к сестре; любовь няньки к подменышу; преступная любовь и любовь жертвенная. Смерть, как и любовь, меняет на протяжении книги маски и амплуа: среди многочисленного, как сам индийский народ, населения романа ей есть где разгуляться.
«Дети полуночи» – это не столько литературный текст, сколько река, полноводная, как Священный Ганг, или, может быть, балет, в котором все главные па исполняются за кулисами и шепотом передаются в зале из уст в уста. Несколько основных музыкальных тем, заданных еще в первой части, пронизывают всю книгу насквозь: игривая тема Прорези в Простыне сменяется тревожной темой Носа и Коленей, следом звучит мрачная тема Вдовы, и на всем протяжении повествования они слегка видоизменяются, но не исчезают насовсем: оркестр импровизирует, но не заигрывается.
То, что в европейском или латиноамериканском тексте воспринимается как нечто, не совместимое с реальностью, у Салмана Рушди выглядит естественнее некуда: ведь Индия – это такая волшебная страна, в которой возможно все. И если богиня Кали приютила в своем храме заблудившихся в непроходимых джунглях мусульманских солдат и даже отправила к ним трех девушек, давным-давно принесенных ей в жертву, значит, так оно и принято в этих джунглях.
Дети полуночи, тысяча и одно дитя, появились на свет по всей Индии в день провозглашения ее независимости, в первый час 15 августа 1947 года. Салем Синай, его второе «Я» и темная сущность, Шива, и девятьсот девяносто девять других вестников свободы от британского владычества – все были наделены каким-нибудь непостижимым даром. Они умели входить и выходить через любую отражающую поверхность, увеличиваться или уменьшаться, оборачиваться дикими зверями, превращать глину в золото, изменять свой пол, погрузившись в озеро, никогда не забывать увиденного, исцелять наложением рук и так далее. Если бы автор решил рассказать о каждом из них в отдельности, получились бы еще одни сказки «Тысячи и одной ночи».
Салему, родившемуся в первые секунды полуночи, достался самый странный дар – он стал «индийским радио», тем проводником, волшебным компьютером, в голове которого все эти многочисленные чудесные дети, до десятого дня своего рождения не подозревавшие о том, что их так много, смогли общаться, «чатиться», понимать друг друга, несмотря на несхожесть языков и наречий. Шива же – темная туча, враг, как и положено Шиве, плодовитый и смертоносный, казавшийся проклятием магических детей, в итоге стал их спасением, надеждой на реванш.
Автора обвиняли в излишнем очернении образа Индиры Ганди, но он в этом не слишком преуспел: она не совокупляется со своими министрами в храмах, не пьет кровь священных коров и даже, приказав удалить у оставшихся в живых детей полуночи яйцеклетки и семенники, не просит приготовить это лакомство себе на обед, а благородно жертвует его бездомным собакам.
