Евгений Лесин Юнна Мориц. По закону - привет почтальону. - М.: Время, 2005, 576 с.
Юнна Мориц делит поэтов на хороших, очень хороших и хорошеньких. Себя ни к тем, ни к другим, ни к третьим не относит. Себя она называет Поэткой. Слово отчасти игрушечное, что избавляет от серьезного к нему отношения, от классификации, в каком-то смысле и от ответственности. Я не знаю, как бы говорит автор, хороший я поэт или очень хороший, я считаю себя Поэткой, а о прочем судить вам. Правильное решение.
Не поэтово дело себя самого в списки вносить.
А вот вспомнить прежнее, чем, кстати, и знаменита - не лишнее. Отсюда постоянные аллюзии: "Когда мы были молодые / И чушь прекрасную несли, / Фонтаны били голубые, / И розы красные росли", - Я сочинила эту прелесть, / Я вам напела этот бред, / Когда ряды еще не спелись, / И двадцать семь мне было лет..." Или "про секрет": "Сказать, что это бред, / Нельзя при всем желании... / Такой большой секрет / Для маленькой компании", "Быть может, их стихи с такой натугой лезут, / Что надобны щипцы и прочее железо, / И роды принимать к ним ходит Мусагет?.. / Большой секрет для маленькой..." И так далее. И даже так: "...Большой секрет для голенькой, для маленькой такой компании". Все правильно. деваться некуда. Сочинила - держи ответ, не предавай детей своих.
Мориц ответ держит. И за фамилию свою тоже. У нее и "Мориц волнуется - раз", есть и "В тумане Мориц голубом". Она и вспоминает, и негодует, и грустит. Только не сожалеет: "У меня было сто мужчин / И никаких причин, / Чтобы это число / Росло". Жесткая лирика. Прямая.
Юнна Мориц вообще пишет жестко. И дело тут не во времени - оно не лучше и не хуже, оно такое, какое есть, - дело в самой Поэтке. В том, как она видит наше недавнее прошлое, скверное настоящее и недалекое будущее. "Когда я слышу, что на той войне / Нам лучше было сдаться той стране, / Чьи граждане богаче нас намного, / Я благодарна, что по воле Бога / Тогда не ваши были времена, / Была не вашей та страна и та война...". Сейчас войны и времена другие: "Я пью за то, что доблестная Польша / Немножко оккупирует Ирак... Я пью за Польши ясную дорогу, / За дух, который пламенем горит... / За то, что не Россия, слава Богу, / А Польша эти чудеса творит!..."
Ну, и конечно, самое мое любимое (хотя я, наверное, вкладываю сюда немного другой смысл, но тут уж ничего не поделаешь: слова живут отдельно от автора), о недалеком будущем, о 2015-м годе: "Никогда не читайте книг / на ночь и натощак. / Вступайте в ДОК - / в Добровольное Общество Книгофобов. / Вам помогут опытные специалисты... "
В книжке иллюстраций (авторских) почти столько же, сколько и стихов. Цветные, черно-белые, любые. Иллюстрации ли они? Или перед нами все же две книги - стихов и картинок. Скорее второе. Художник Юнна Мориц и профессиональный, и, используя ее же терминологию, очень хороший. И уж скорей некоторые ее стихи иллюстрируют картинки, а не наоборот: "Сижу меж окном и стенкой, / Окурком пишу портрет. / Закипает морозной пенкой / У меня за окном рассвет". А она ведь и в самом деле рисует окурками. Я знаю.
Закончить хочу еще одним "актуальным" стихотворением. Привожу его не целиком - и так впечатление, на мой взгляд, более чем сильное. В комментариях не нуждается. "...Когда Москва, как римская волчица, / Вас выкормила волчьим молоком / И весь волчатник ваш одним ползком / В Москве пошел за славой волочиться, - / Тогда не ваше ли презрение к Москве, / Которое сегодня стало модой, / Является культуры волчьей мордой / В неблагодарной вашей голове?.."
