Любовь в четыре строки

Александр Меламуд. Не соблюдая правил строгих┘ - Харьков: Фолио, 2004, 256 с.

В старину поэты были терпеливы. У них хватало выносливости сочинять толстые сборники стихов, где тема и форма были неизменны. Толстый том сонетов. Книжища похвальных од. Фолиант эпиграмм┘ В последние века такое случается редко. Современные поэты тащат в свои сборники все подряд: элегии, сатиры, пародии, послания, всякую внежанровую постмодернятину┘ Чем случайней, тем вернее, чем пестрей, тем лучше.

Не таков Александр Меламуд. Со стоическим упорством он разрабатывает в своих стихах только одну, и притом "эпикурейскую" тему - эротическо-адюльтерную, сдобренную едкой (само)иронией. И предпочитает единственный формат - четверостишие. Мимолетные любовные связи не тянут на полновесную поэму, но и одностишия в духе Вишневского для их описания чересчур малы. Четыре же строки - оптимальный размер для данного сюжета. Стихотворение быстро прочитывается и легко заучивается наизусть: "Очень хочется поддаться / Искушению земному: / Не могу сопротивляться / Я инстинкту основному".

Все две с половиной сотни стихотворений в этой книжке - о наслаждении. Любовью "без правил строгих", выпивкой, путешествиями (автор объездил буквально весь мир). Жизнь, по Меламуду, - сплошная вереница наслаждений и удовольствий, и даже супружеские измены здесь - не драма, а повод для четверостишия: "С отвагой древних рыцарей порой / При появлении мужей законных / За честь прекрасных дам стоял горой / Я в платяных шкафах и на балконах".

Стихи Меламуда уже завоевали популярность в интернете, а кое-кто видел их расклеенными в виде небольших афишек на московских улицах и в транспорте, в лифтах и туалетах, кафе и рюмочных. Кто расклеивает? Сам автор, хоть он и путешественник, столько мест обойти явно не может. Поклонники? Партия "Меламуд навсегда"? Нечистая сила? Бог его знает.

Конечно, не обошлось здесь без влияния Игоря Губермана, автора знаменитых и столь же лаконичных "гариков". Ну так ведь - по одной земле ходим, на одном языке говорим, одну водку пьем, а частенько и одну женщину любим.

Серьезную книгу современных стихов "про это" прочесть было бы, пожалуй, невозможно без скуки. Меламуд же подтрунивает в своих текстах и над собой, и над своими спутницами, и над их доверчивыми мужьями, и над теми, кто выбрал, так сказать, иной путь: "Кто в жизни не грешил ни разу, / Не позволял себе напиться, / Кто мучил женщину отказом - / Тот в космонавты не годится!"

Политики и прочих "серьезностей" в стихах Меламуда нет ни на грош, ну а брутальность и "чернуха" - куда ж без них, такова вообще природа юмора.

Зато есть и целая поэма, спрессованная до размеров эпиграммы:

Знакомство, ресторан,
цветочки,
Стихи, проблемы
мироздания,
Квартира, платьице,
чулочки,
Постель, купюра,
до свидания.

Что до личности автора, возраста, биографии и прочего, лучше всего о себе скажет он сам: "Мне выбьют эпитафию на стеле: / Мол, здесь лежит такой-то, жил тогда-то, / Любил, дружил, работал, пил, был в теле, / Развратный, хитрый, лысый, бородатый".

Жанр у него таков, что шедевры не идут косяком, есть тут и "сырые", недоработанные вещи. На презентации сборника, прошедшей недавно, Меламуд читал и совсем новые свои стихи. Там слабых строк почти не было. Значит - есть надежда.

Хотя заковывать себя в латы исключительно четверостиший - ну, странно, что ли. У того же Губермана - и двухстишия, и очень хорошая проза. Значит... есть надежда.