Генеалогический роман

Владислав Петров. Азбучные истины: Роман. - М.: Текст, 2004, 398 с.

Владислав Петров, чью вторую книгу мне доводится рецензировать, хороший, весьма хороший современный писатель. К тому же нераскрученный и немодный. Что также можно отнести к положительным качествам. Служенье муз не терпит суеты. А что есть прижизненная слава, как не суета? Даже если речь идет о прижизненной славе Пушкина или Есенина. К тому же нынешняя система литературного промоушена и издательской экономики даже предполагает, что наибольшая известность достается не очень хорошим. А вот Петров хороший, и ничего тут не поделаешь.

И вот он, ко всему прочему прекрасно владеющий и мелким штрихом, и широким мазком исторического письма, издает исторический роман. На первый взгляд. Если сразу не заглядывать в конец, полный разных справочных таблиц, параллельных текстов, предложений, читать в обратном порядке и прочих штучек от лукавого Павича. То есть воплощает мечту любого серьезного писателя, который, уподобляя себя демиургу, всегда мечтает создать свой полномасштабный мир. Если писатель несерьезен, то в этом случае у него обычно получается фэнтези и он обычно попадает в рабскую зависимость от законов мифологии и его читает несерьезный читатель. Серьезный же писатель населяет историческую эпоху вымышленными персонажами, вводит их в круг персонажей, реально существовавших, наделяет последних вымышленными чертами характера, корректно додумывает события и приукрашает антураж. Глядь - получился опять свой собственный мир, куда может погрузиться и серьезный читатель, в который в случае талантливо написанного исторического романа способен поверить даже серьезный историк.

Но вскоре убеждаешься, что "Азбучные истины" никакой не исторический роман, несмотря на множество порой талантливых исторических зарисовок. Это и не семейная сага, несмотря на то что Петров пишет о своих предках начиная с конца XVII века. Это такой новый жанр - генеалогический роман. Только мнится, что жанр мертворожденный.

Искать в архивах предков, составлять собственные генеалогические древа - довольно популярное занятие среди интеллигентных пенсионеров. Но занятие для личного и ближайших родственников пользования. Делать же это общественным достоянием допустимо лишь для общественно значимых генеалогий.

С другой стороны, всеобщая история, рассмотренная через призму "обычного" человека, рядовой семьи, весьма интересное дело, что доказывает существование замечательного литературного жанра семейной саги. Однако роман Владислава Петрова не вылился в семейную сагу, хотя в последних главах отчасти ее напоминает. В большинстве же глав историческая скороговорка регулярно сменяется почти телеграфными сообщениями о том, кто из предков с кем согрешил или совершил соитие на законных основаниях и кто в результате через девять месяцев родился. Причем естественное обилие персонажей и ветвей генеалогического древа совершенно не позволяет задержать внимание хотя бы на одном герое.

Такой генеалогический роман, по сути дела, калька со встречающихся в Ветхом Завете перечней "Авраам родил Исаака, Исаак родил Иакова и т.д.". Собственно говоря, Петров берет этот перечень в качестве эпиграфа одной из глав. В Новом Завете генеалогия от Авраама заканчивается на Спасителе, никуда далее не следует и тем самым обретает сакральный смысл. А какой сокрытый смысл имеет более чем трехсотлетняя генеалогия писателя Петрова, заканчивающаяся на писателе Петрове? Сложный вопрос.