Юлия Качалкина Антон Лаптев. Яд. Роман. - М.: ОЛМА-ПРЕСС Звездный мир, 2004, 320 с. (Классика-next).
Тяжело ходить с черной кошкой на плече. Тяжело на локте носить сову. Тяжело быть Гарри Поттером и декадентом. А еще тяжелее - написать очередную "правду" о русских поэтах начала прошлого века, стараясь при этом адаптировать непростую историю литературного модернизма к простой потребности знать все в общих чертах. Так сказать - для атмосферы.
Вроде был такой город Санкт-Петербург, в котором когда-то - почти век тому назад - безумствовали парнасцы, круглился фасадом знаменитый ДИСК и в "Бродячей собаке" с посторонних ("фармацевтов" на местном артистическом жаргоне) брали двойную плату за вход в легендарный "низок". И был вроде такой город Баден-Баден да и целая страна Германия, откуда ломились в головы к восторженным первым символистам всякие идеи. И был такой город Париж┘ Бодлер┘ притягательность распада божественной материи. И сквозь нее - цветы, цветы небывалые┘
Антон Лаптев, придумывая свой беллетристический опус "Яд", верно угадал главное: Серебряный век уже сегодня может быть описан рядом Общих мест. Их необязательно пояснять: черкнул про желтую кофту (а пуще - про "канареечную"), вложил в широкие уста своего героя лестничный марш стихотворных строчек - и вот тебе Владимир Владимирович. Маяковский. С женщинами-поэтессами труднее. Тут одной ахматовско-цветаевской челкой не обойдешься. Но для того и - приложение. Там - якобы тексты персонажей, на манер Юрия Живаго как-то эдак тайно их автору передавших.
Лаптев, разогнавшись на детективной интриге и используя грубо сработанные декорации Петербурга 1910-х годов, пытается с пылом первооткрывателя доказать: писатели, издатели и критики - народ ушлый и нечистоплотный, на всякие проекты по продвижению гениев в толпу гораздый. Попутно он дает пинка Александру Бенуа со всем его "Миром искусств" (хотя замени их на Мережковского и "Новый путь" - выглядело бы столь же нелепо), и из этого всего мы по идее должны сделать вывод. Какой? Правильно. Об ушлости и нечистоплотности писателей, издателей и критиков.
Что там "Дебют" и прочие "Любимовки"! Можно ведь и "Клуб мертвых поэтов создать". Эффект популярности, растущий в зависимости от драматичности судьбы Поэта: ты скоро умрешь, но тормозной путь творчества принесет тебе славу.
Лаптев аккуратно так намекает на прозрачность времен. Потрудитесь, и узнаете в одном из забавных старичков романа человека с пестрым шейным платком и низким голосом. А, может, и еще кое-кого.
Только в сторону Питера Уира не думайте - его "Общество мертвых поэтов" с Лаптевым даже рядом не стояло.
Сюжет у автора "Яда" несется вскачь: количество смертей множится ввиду необходимости скрыть несостыковки событий. Да и пусть, чего там! Подумаешь, хронология. Язык - отдельный повод насладиться: "┘о нет, эти локоны скорее походили на опасных особей, живущих обособленной от хозяйки жизнью. Они даже извивались по-змеиному, что привлекало внимательного Колобродова, как ранее, во время недавней встречи за границею, в полнейший экстаз". Согласование грамматических конструкций внутри одного предложения - да чепуха! Зато - рельефно и искренне. Кстати, впечатление от "Яда" - это именно искренность. Косноязычная, смешная, но - добрая.
Реалий у Лаптева искать не нужно - сомневаюсь я, что сто лет назад поэтов окружали "фанаты". А псевдолубочный стиль ласкательных Аннушек и "свет Савичен" никого не обманет.
Да. И красовались ли над подъездами зажиточных петербуржцев пимпочки электрических звонков? Самый неодолимый вопрос, терзающий долго за последней страницей. Вероятно, были. Иначе как же им там жилось за бронированными дверьми?
