Нетипичный возвращенец

Славомир Мрожек. Дневник возвращения. Рассказы. - М.: МИК, 2004, 288 с.

Эмиграция - суровое испытание для писателя. Большинство его не выдерживает. Следовать своему призванию в чужой языковой среде могут только очень сильные люди. Да и этого порой оказывается мало, не мешает еще и толика везения.

Славомир Мрожек почти половину жизни провел за пределами родной Польши. Четверть века во Франции, затем - в деревенском захолустье Мексики. Это не помешало ему приобрести мировую славу как драматургу. Скорей наоборот - помогло. Хотя на родине пьесы Мрожека ставили мало и неохотно. Да и то лишь потому, что режим в Польше был все же не столь строг, как в СССР, где за драматургом прочно закрепилась репутация антисоветчика.

Он не был антисоветчиком, не был и абсурдистом, как часто его именуют. Все проще: Мрожек обладает замечательной способностью видеть абсурд повседневной жизни. А социалистическая действительность в изобилии давала соответствующий материал. Она же заставила Мрожека уехать за границу.

Только в конце 90-х он вернулся в родной Краков - без шума, без помпы. Мрожек занялся тем же, чем занимался всегда и везде: писал пьесы и рассказы, а заодно фельетоны для варшавской "Газеты выборча". В отличие от многих таких же возвращенцев в бывшие соцстраны он не пытался играть ни в блудного сына, ни во всезнающего гуру, ни в мировую звезду, осчастливившую родину своим блеском. Остался тем, кем всегда хотел быть, - частным человеком, занятым своим делом.

Об этом "Дневник возвращения", пожалуй, самое личное произведение Мрожека, обычно старательно прячущего себя, закрывающегося от читателя. Книга о страхах, сомнениях и надеждах пожилого уже человека, возвращающегося на родину после 33-летнего отсутствия.

Заданный заглавием жанр более или менее соблюден только в первой половине книги, написанной еще в Мексике, на принадлежащем писателю ранчо "Ля Эпифания". Собственно, связанные с этим ранчо хлопоты и не дают Мрожеку, уже решившемуся на возвращение, немедленно отправиться в Польшу. Вынужденная отсрочка и породила эту неожиданную книгу - не столько описание последних месяцев жизни в "Ля Эпифании", сколько сборник "воспоминаний и размышлений".

Воспоминаний о детстве и молодости, размышлений о Польше и поляках, Мексике и мексиканцах, перемежаемых короткими сценками из жизни, порой смешными, чаще же грустными. Особенно грустными потому, что, когда Мрожек пишет о некоторых не лучших особенностях польского национального характера или ситуации в Мексике, невольно проводишь параллели с нашими реалиями.

Подобно полякам, многие россияне сейчас так же живут памятью о былом величии страны, пребывающей ныне в довольно плачевном состоянии. Разница лишь в том, что лучшие времена польского государства прошли сотни лет назад, в то время как наши соотечественники жили в стране, которую боялся весь мир. Впрочем, рассуждения Мрожека об утраченном величии начисто лишены шовинистического духа. А в пассажах о польском пьянстве или мексиканской коррупции отсутствует обличительный пафос.

В отличие от многих писателей (особенно российских), берущих на себя роль эдакого мессии, Мрожек не склонен указывать, как надо жить. Он пишет лишь о том, как живут. Пишет с юмором, порой горьким. Собственно, вторая, польская часть "Дневника возвращения" - газетные фельетоны Мрожека, написанные уже в Кракове. Любопытно, кстати, сравнивать их с рассказами писателя, помещенными в этом же издании. Особенно с ранними - теми самыми, что вкупе с первыми драматургическими опытами создали Мрожеку репутацию специалиста по абсурду.

Увлекательное занятие - наблюдать, как со временем развивается манера автора, как меняется язык. В этом смысле книга идеальна: в ней в хронологическом порядке размещены рассказы Мрожека, написанные на протяжении четырех десятков лет. Рассказы, что естественно, очень разные - есть среди них и юмористические, и лирические, и даже философские.

Но вот что удивительно: место, а порой и время действия рассказа могут быть любыми. Ибо ситуации, которые описывает Мрожек, универсальны. Его книги понятны человеку, говорящему на любом языке. Быть может, в том и секрет его писательского успеха: он космополит, хотя при этом остается польским патриотом.

И все же лучшая вещь в этом сборнике, а возможно, и лучшее из написанного Мрожеком вообще, это "Дневник возвращения". Все-таки даже самые блестящие рассказы писателя несут печать некоторой отстраненности. А читая "Дневник", ты видишь перед собой живого собеседника - тонкого, умного, потрясающе интересного человека. Это редкая удача, которую грех упустить.