Юлия Качалкина Хорхе Семпрун. Подходящий покойник. / Пер. с фр. Н.Морозовой. - М.: Текст, 2003, 205 с.
Хорхе Семпруна в России знают: "Иностранка" совместно с "Б.С.Г.-Пресс" не так давно издавала его роман "Нечаев вернулся". Также у нас выходило его программное эссе "Писать или жить". Новая книга живого классика, легенды французской литературы, испанца по рождению, "Подходящий покойник" в русскоязычном варианте запаздывает на два года - Gallimard выпустил этот автобиографический роман еще в 2001 году. Но поскольку материалом писателю послужила история французского Сопротивления, пусть и пережитая глубоко лично, почти интимно, разница в два года большого значения не имеет. "Подходящий покойник" - своеобразное продолжение, постскриптум "Долгого пути" 1963 года, принесшего автору мировую известность. Если "Долгий путь" повествует об этапе, по которому герой Семпруна - двадцатилетний студент философского факультета Сорбонны и член коммунистической организации "Жан-Мари Аксьон" - в 1943 году движется в немецкий концентрационный лагерь близ Веймара Бухенвальд, то "Подходящий покойник" - целиком о его двухгодичном пребывании там. О всех тех ужасах "исправительного" лагеря СС, которые Семпруну довелось пережить в кругу тайных единомышленников-коммунистов. О том, как ему это удалось.
Веймар - в определенном смысле культурная столица Германии. Здесь жил и писал Гете, здесь же он гулял со своим секретарем Эккерманом, спустя годы вошедшим в историю литературы в качестве ближайшего друга и невероятно эрудированного собеседника поэта. Германия, обозримая с холма Эттерсберг, на котором расположен Бухенвальд, - это прежде всего Германия философов и композиторов, любимых Семпруном еще в годы учебы, по ту сторону свободы. Что делать интеллигенту во время такого мирового катаклизма, как война? Тем более если этот интеллигент взят в плен и вынужден ежедневно созерцать физическое и главное - моральное - уничтожение таких же, как он, интеллигентов? Что делать, если все твои жизненные принципы почерпнуты из Гегеля, Гуссерля, Шеллинга и Шопенгауэра? Если ты, наконец, любил и знал немецкий язык, а особенно тебе нравилось, как поет на нем Зара Леандер? Ее ты теперь слышишь из лагерного громкоговорителя почти каждое утро. Как при всем при этом не перестать быть собой, чтобы быть сильнее себя и живучей?
Семпрун признается, что доля вымысла в его романе ничтожно мала - лишь некоторые имена, дабы люди могли быть свободны от созданных им героев. Основная же ткань повествования настолько груба и бесхитростна, фактологична, что начинаешь воспринимать книгу как репортаж с места. Но отсутствие художественных приемов и - полное - метафор не коробит. Наоборот - заставляет верить в подлинность происходившего.
Интрига романа в том, что жизнь Семпруна оказывается в опасности, после того как на его имя из гестапо приходит запрос. Для большинства участников Сопротивления в те годы подобный запрос означал одно - расстрел. Соратники по Компартии, тоже приговоренные к пребыванию в Бухенвальде, пытаются спрятать товарища и для этого придумывают поменять его местами с умирающим Франсуа Л. - студентом-латинистом. По ходу дела выясняется, что Франсуа - друг Семпруна, и тут на первый план снова выходят экзистенциальные вопросы морали, совести и веры. К тому же "друг" - профашист, погибающий по недоразумению┘ Сюжетных поворотов много. И атмосфера триллера в книге, конечно, присутствует. Гораздо сильнее, однако, здесь философский подтекст. Герой постоянно находится с собой во внутреннем диалоге, и мы этот диалог слышим в полный голос. Иногда он даже перекрывает действие вокруг - вместо печей крематория обращаешь внимание на слова. Герой занимается тем, что сравнивает испанский, французский и немецкий языки, находя в этом способ остаться одному в скопище людей, доведенных до состояния скотов. А еще - читать по памяти Артюра Рембо и Поля Верлена. Правда, память уже искалечена, и всплывают на ее поверхности только отрывки.
Семпрун - не легкое чтение. И то, что "Текст" предпочел карманный формат издания любому другому, о многом в принципе говорит. Подумайте, о чем.
