Горец шестнадцатого века,

Вообще когда в двадцать первом веке на русский язык переводят английский готический роман - это что-нибудь да значит. А готика - это из области истории литературы. Для того чтобы в полной мере понять, каков "Сен-Леон" Вильяма Годвина (английского философа порубежья XVIII-XIX веков), нужно историю знать. Потому что чистый лист сюжета может и чересчур простым по нынешним меркам показаться.

Сюжет действительно прост и знаком почти каждому: "Сен-Леон" - история душевных и вполне физических скитаний по свету одного француза времен Шекспира и Франциска I, Реджинальда Сен-Леона. Так что название романа - не только имя родового замка Сен-Леонов, но еще и фамилия героя. И не удивителен сей факт, не удивителен потому, что автор жил в эпоху смены Просвещения романтизмом. И человек как объект искусства становился все более и более важным. Похоже на то, что смотришь костюмное кино и все время слышишь голос за кадром - монотонный и не перебиваемый ничем. Даже критическими с любой человеческой точки зрения событиями вроде женитьбы или полного разорения. А обе эти случайности (в готике надо всем довлеет рок) и происходят с героем, отчего он мучается и, как Онегин, думает застрелиться. Но, как Онегин же, выживает, чтобы встретить однажды в худшую пору жизни таинственного незнакомца, раскрывшего ему секрет вечной жизни и вечного богатства. Незнакомец, как и полагается, седобород и мудр. Он для героя - гуру, духовный отец, носитель истины в первой инстанции, которому почему-то герой тут же верит безоговорочно. А между тем есть у графа и семья, и дети - пятеро. И эта семья безропотно и прямо самоотверженно сносит все душевные метания своей главы. Ведь глава любит играть и проигрывает огромные суммы, обрекая и себя, и родственников на нищету.

Роман крайне легко читается: чувства, чувства и только чувства, обостренные до невозможности - когда от маленького душевного движения вроде сомнения или неправильно понятого взгляда хочется бежать под ливень и не бояться молнии в небе над собой. Какая-то свирепая жажда все в мире чувствовать. А эти великолепные, только готическому роману свойственные монологи героев - когда мать Реджинальда на смертном одре произносит речь такой длины, что и живому не под силу будет? Мило. Тоскует наша литература по полнокровным чувствам, пусть эти - и доведены до гиперболы. А трогательные описания природы, всегда похожие на эстампы?

Чрезмерную преданность жены героя мужу воспринимаешь, конечно, с иронией: он проигрался в пух и прах в Париже, а она с детьми работает у садовника в пригороде. И всем такое положение вещей нравится.

Романы, подобные "Сен-Леону", ни за что нельзя издавать без комментария и в ненаучной серии. Потому что иначе получится профанация: читатель будет веселиться от души и всей глубокой исторической правды не поймет. А она у Годвина есть. Если суметь отделить ее от вычурной лексики. Впрочем, не всякий комментарий спасает дело. Закончу цитатой - и вы сами все поймете: "┘ переплавив в напряжении душевной работы унаследованную от Просвещения антиномию порока и добродетели, Годвин явил в романе о Сен-Леоне симбиоз сенсуализма и рационализма, который стал возможен благодаря тому, что сенсуализм, очеловечив абстрактный рационализм, переориентировал его на практические нужды онтологического субъекта┘" Так ударим же буквализмом по сенсуализму, товарищи!