Александр Самойлов Новый мир
Юрий Буйда. Кенигсберг. Роман.
Пиво по-рижски, чай по-польски. Полубезумный инвалид, бывший моряк, вдруг начинает говорить на языке Шекспира. Буквально. 73-й сонет. Немного бытовухи, чуть-чуть грустной мистики, и сплошная поэзия.
Николай Чуковский. Потаенное. Стихи.
Николай Чуковский (1904-1965) - сын Корнея Чуковского, известный советский прозаик. Начинал, однако, как поэт: "в начале 20-х был душой Третьего Цеха поэтов и студии "Звучащая раковина", его ценил Гумилев, его дебют приветствовал сам строжайший Ходасевич┘" (из небольшой вступительной заметки Татьяны Бек). В 1928 году у него вышел первый и последний сборник стихов "Сквозь дикий рай". "Ох, этих знойных вихрей злость! / Ох, эта тяжесть дня! / Я пуст, я выветрен насквозь, / И нет во мне меня. / Теперь я ломок и хрустящ, / Как прошлогодний сук, / Я как земля, как пыль, как хрящ / Песчанен, тих и сух".
Ольга Ермолаева. Непобедимый. Стихи.
Небольшой цикл из четырех стихотворений, скорее даже маленьких поэм. "Мир неприбран, подозрителен: / а еще бы! - ткнула носом / та в свой черный полиэтилен - / и заткнись, матрос, с вопросом". При слове "орфоэпия" поэты, как известно, хватаются за пистолет┘
Нина Горланова, Вячеслав Букур. Рассказы.
Рассказов всего два, и оба довольно коротки, что, право, жаль: уж больно хороши. Ни одного лишнего слова. Все мрачно, страшно, а ощущение все равно не холодного душа, а теплой ванны. "Валентина сама рассказывала, как в их деревне учительница говорила в духе крепостного права: "Тургенев БЫЛИ хороший писатель".
Рустам Рахматуллин. Средокрестия Москвы.
Жанр неопределим. Каменный мост, Дом на набережной, Три вокзала. Историческая поэма в прозе. О лучшем городе, о лучших временах. Обо всем. Даже о литературе: "Остап Сулейман-Берта-Мария Бендер-бей - фигура совершенно трехвокзальная. Когда концессионеры пробились к выходу и очутились на вокзальной площади, часы на трех вокзалах показывали десять, без пяти десять и пять минут одиннадцатого. Это не шутки. Это три времени сплетаются с тремя пространствами в один дорожный узел┘"
Борис Романов. Забытые пепелища. Стихи.
То, что забытые, - уж это точно. Какие-то тридцатые годы минувшего века. Хотя, конечно, с реалиями века нынешнего. С попыткой реалий. "Лишь слово может выжить. Потому-то, / читая на побеленной стене: / "Мы были здесь!" - с ремаркой: "Это круто", / я соглашаюсь с надписью вполне. / Мы были здесь! Мы пробегали мимо, / мы оставляли мимолетный след. / И миру объявить необходимо: / "Мы были здесь! И здесь нас больше нет".
Алексей Смирнов. Игры на свежем воздухе. Рассказы.
Ну, в общем, детективные рассказы. Самая убойная вещь - триллер "Диктант". Лирический герой пишет диктант. Правда, на дому, но под руководством учительницы. Слово "частокол". Через какую букву писать - "е" или "и"? Проверочное слово здесь будет "честь" или "чисто"? Простая история, но написанная остроумно, и, несмотря на отсутствие трупов, в самом деле триллер. И любовный роман, разумеется.
Светлана Кекова. Пленение инеем. Стихи.
"Вот это - наш погост, а это - город Брест, / здесь - стриженый малыш отважно сел на санки... / У деда на груди - Георгиевский крест, / а у отца - медаль и орденские планки".
Знамя
Светлана Кекова. Созвездие спящих детей. Стихи.
Все у нас есть: Бог, Россия, народ и поэзия. Все у нас получится: "Пусть плетут кружевницы свои кружева, / Ангел жив над кремлевской стеною, / Он неслышно поет, что Россия жива, / Как земля под корой ледяною".
Юрий Арабов. Биг-бит. Роман-мартиролог.
Развеселое начало повествования о первых советских рокенрольщиках смахивает больше на "роман-анекдот". Картины советского быта перемежаются сценами из жизни реальных битлов, которые не только разговаривают, но еще и думают. Судя по подзаголовку, закончится все печально: все как минимум умрут. Неужто и Пол Маккартни тоже?!
Александр Леонтьев. Начальнику хора. Стихи.
Хорошие, грустные стихи: "Помаши-ка там "знаменской" ксивой, / Пусть не Кремль это: может быть, рай. / Самый умный ты. Самый красивый. / Больше, Боренька, не умирай".
Михаил Синельников. Ветер, смешанный с пылью. Стихи.
По части экзотики (Средняя Азия) чуть ли не Николай Степанович. Неожиданно бодрое для современности стихотворение "Корнилов": "И разомкнулся тесный круг / Текинского полка, / Ушла империя из рук, / Течет струей песка". О, этот спасительный для нашей поэзии мотив!
Олег Ждан. Рассказы.
Два фельетона про белорусских начальников и их подчиненных. Впрочем, начальники везде одинаковы.
Юрий Серебряник. Мысы и гавани. Стихи.
В центре внимания автора - становление, бытие и разрушение миров: "Я расскажу про смещение разных стандартов, / про становящийся тлей иль машиною мир". И рассказывает.
Октябрь
Михаил Гундарин. "Четвертый Рим" и его обитатели. Очерк барнаульского литературного пейзажа.
"Четвертым Римом" назвал Барнаул Андрей Вознесенский. Не сгоряча ли?
Вадим Перельмутер. Записки без комментариев.
Воспоминания, заметки, афоризмы. Остроумно, тонко, зло. Столь любимый на сломе эпох жанр "записных книжек": "Разница: графоман над листом бумаги пьянеет, писатель - трезвеет", "Поэт, сочиняющий прозу. Двоемузец". Etc.
Игорь Сахновский. Счастливцы и безумцы. Рассказы.
Блестящая, остроумная проза. Не рассказы даже, а новеллы, засасывает с первой фразы, с первого предложения. "У мальчика совсем не было отца. А матери у него было настолько мало, что иногда он сомневался в ее наличии. Вы бы тоже засомневались, если бы ваша мать по всякому поводу говорила "сволочь", в семь утра улетала из дому на какой-то бизнес, а в одиннадцать вечера приползала назад со своего бизнеса, ложилась в одном лифчике на диван и стонала: "Устала, как сволочь! Отстань".
Ольга Кучкина. Я оставляю фотоснимки┘ Стихи.
Простота, естественность, без кривых улыбок, манерной зауми: "┘Седое серебро, / пустяк и неизбежность, / и ангелом в ребро / просвечивает нежность". Хорошие, чистые стихи.
Тамара Орлова. Ловушка для ящериц. Повесть.
Сплошная акварель. Порою настолько легкая, что краски расплываются сами собой: "Правую ногу зажало мышечной судорогой, и она, не доплыв до горизонта, захлебнулась соленой влагой, вынырнула и только тогда очнулась, вытерла носовым платком лицо". Впрочем, если победить дурманящий стиль, вещь теплая и нежная.
Дмитрий Тонконогов. Два стихотворения.
"Играют в деньги на прятки, играют в славу на жмурки. / Пишут стихи в блокноты сумрачные придурки..."
А.Н. Пирожкова. Екатерина Павловна Пешкова.
Антонина Николаевна Пирожкова - вдова писателя Исаака Бабеля, мемуаристка, архитектор, участвовала в строительстве московского метро. Перед нами небольшие заметки о первой жене Горького Екатерине Пешковой. Бабель, Берия, НКВД, Горький, Одесса и пр.
Путевой журнал.
В выпуске "ПЖ" (ведет его Андрей Балдин) две большие статьи Дмитрия Замятина: "Картография русской литературы" (геополитика языка у Велемира Хлебникова, геокультура Пастернака, геоморфология Платонова и пр.) и "Экономическая география "Лолиты". Набоков, Ло, Гумберт Грозный: "Лолита" - как "Слово о полку Игореве" - бесконечная мистификация; неясно ее происхождение, темно ее будущее..."
Леонид Гиршович. Война, которой нет альтернативы.
Леонид Гиршович - писатель и музыкант, работает в оперном театре Ганновера (ФРГ). Гражданин Израиля, в середине 70-х проходил воинскую службу в израильской армии. Пишет все о том же: арабы, евреи, война, которой нет конца и краю: "Убей немца!" - писал Илья Эренбург. "Так убей же хоть одного! Так убей же его скорей! Сколько раз увидишь его, столько раз его и убей!" - говорится в известном стихотворении Константина Симонова. По-арабски это звучит: "итбах аль-яхуд", "убей еврея", заметьте, еврея, а не израильтянина, - лозунг, без которого не обходится ни одна арабская "трехминутка ненависти". Чем для русских был немец, тем для арабов сейчас является еврей. И они не совершают решительно ничего такого, чего бы за полвека до них не совершали советские партизаны, причем делают это с таким же точно героизмом. А что они убивают при этом всех без разбору, так ведь в Израиле все взрослое население солдаты, дети - будущие солдаты, старики - бывшие┘"
Дружба народов
Валерий Исхаков. Жизнь ни о чем. Роман.
Привередливый пошел герой. Раньше он о своем прошлом за просто так размышлял, а теперь не хочет. Но автор исхитрился, пообещал герою десять тысяч долларов, и пошло-поехало. И что же в его воспоминаниях такого ценного? Окончание в следующем номере.
Глеб Шульпяков. Запах вишни. Стихи.
Большое стихотворение, посвященное родителям: "Как родители нас, например, зачали? / Дома? На даче? В спальном вагоне? / Ночью или, скажем, после обеда?"
Ольга Кучкина. Вот ангел пролетел. Маленький роман.
Телевидение вторгается в жизнь бомжихи, кружит ей голову, но та не сдается, благо образование позволяет.
Александр Беляков. Чуять больно, вспомнить мудрено┘ Стихи.
Иронические стихи без названий: "Улочками тянется, / Что-то вроде таинства. / Выходи, контуженный, / Тишиной отужинай".
Дибаш Каинчин. Два рассказа.
Автор делится своими архивными изысканиями. Гражданская война. Чекисты. Комсомольцы. Перевод с алтайского.
Михаил Синельников. В сердце времени, на ледяном перевале. Стихи.
"Оказалось, так долог мучительный путь, / Все к нирване однажды придем, но едва ли┘ / Не заботясь о вечности, хочется тихо заснуть / В сердце времени, на ледяном перевале".
Ксения Голубович. Сербские притчи. Путешествие в одиннадцати книгах.
"Говорят, во время опроса в Швейцарии, какой национальности вы хотите быть, несколько человек ради смеха ответили: "Сербом. Эти вообще никого не слушаются".
Людмила Синицына. Точка сборки.
О жизни библиотек города Торопца Тверской области и окрестных деревень. Худо-бедно, но выживают. Вот только "толстые" журналы стали народу непонятны.
Звезда
Вячеслав Усов. Побег паука. Повесть.
Детектив! БАМ, мороз минус пятьдесят, геологи, бывшие зэки, страшные корейцы, таинственная карта, даже шаман есть. Хорошо написано, со знанием предмета.
Сергей Стратановский. Стихи 2003 года.
С одной стороны - коттеджи роскошные, с другой - Филемон и Бавкида трепещущие. А синтеза нет: "А мне-то, наверное, заново / Жить придется по-страшному / в декорациях прежних, покрашенных / Серой краской с подтеками".
Исайя Берлин. Литература и искусство в РСФСР.
Доклад 1945 года для Министерства иностранных дел Великобритании: "Сейчас, вероятно, нет другой страны, где поэзия, новая и старая, хорошая и посредственная, продавалась бы в таком количестве и читалась бы с такой жадностью, как в Советском Союзе".
Ольга Бешенковская. Стихи.
"Я такое слыхала и видела, / что тебе и не снилось, дурак┘ / И достойного почестей витязя / отпускала в тюремный барак".
Иштван Надь. От вынужденной участи - к выбору судьбы.
Эссе о венгерском писателе Имре Кертесе - лауреате Нобелевской премии по литературе за 2002 год: "Творческие силы Кертес черпает исключительно из негативных явлений, счастье, по его мнению, мешает работать, и лишь из страданий может родиться вдохновение".
Георгий Бен. Был ли Тарас Бульба антисемитом и что думал об этом Гоголь?
Был. И Гоголь был, но "чувство художественной правды заставило его так изобразить поступки его еврейских персонажей, что мыслящий читатель не может не прийти к совершенно противоположному выводу".
