О пользе чтения житий

Соборник Нила Сорского. Ч. 2 / Сост. и подг. текстов Т.Леннгрен. - М.: Языки русской культуры, 2002, 512 с. (Studia philologica.)

Жития святых, и в особенности византийская их "разновидность", - нелегкий для восприятия современного человека жанр. Еще сложнее ему подступиться к древнерусским переводам из греческой агиографии: да и к чему это, когда всем известно, что подобные переводы заведомо вторичны? "Соборник", то есть сборник житий "вселенских" святых, своеобразная "агиографическая трилогия" - первый том которой увидел свет в 2000-м, а второй совсем недавно - представляет собой именно свод древнерусских переводов, извлеченных великим учителем умной молитвы преподобным старцем Нилом Сорским на рубеже XV и XVI столетий из различных рукописей и переписанных им собственноручно. Рукопись долгое время считалась утраченной, однако исследования Б.М. Клосса и Г.М. Прохорова позволили установить местонахождение и атрибутировать ее. Об этой книге, которую прежде никто не видел, с XIX века историки рассказывали много интересного. "Соборник", по их представлениям, иллюстрировал "критический" подход преп. Нила к Священному Писанию и Преданию, был плодом последовательной редакторской правки, целью которой было привести содержание житийных повествований в соответствие с "требованиями разума". Кроме того, "Соборник" помещали в контекст полемики сторонников монастырского землевладения, консолидировавшихся вокруг не менее знаковой, чем преп. Нил, фигуры преп. Иосифа Волоцкого и так называемых "нестяжателей", по большей части - последователей Нила и убежденных сторонников проповедуемого им "скитского жития". Даже публикация первых двух книг "трилогии" существенно дополняет и уточняет принятую в церковно-исторической науке картину и опровергает домыслы, накопившиеся с позапрошлого века. Оказывается, "Соборник" являет собой ярчайший пример традиционного редактирования, основанного на отборе "исправных", с точки зрения переписчика, образцов, осторожного, даже опасливого, с постоянной мыслью о том, как бы не погрешить даже в "мелочах". То обстоятельство, что Нил пользовался только рукописями переводов и скорее всего не имел возможности сверять их с греческими оригиналами, по крайней мере последовательно, позволяет увидеть разительное сходство трудов Сорского подвижника с начальным этапом "справы" святоотеческих рукописей, осуществлявшейся преп. Паисием Величковским в 1750-1770 годы, когда большинство подлинных творений Отцов было ему совершенно недоступно. В "Соборнике" нет и намека на "критику содержания". Более того: там, где образец был явно поврежден, содержал пропуски, подчас значительные, преп. Нил оставлял свободное место: "и зде недостаток", и делал вклейку, на которой писал: "аще где во ином переводе обрящется известнейше сего, тамо да чтется"! То есть любой читатель или последующие переписчики могли пополнить "Соборник", если бы нашли более исправные "переводы". Действие большинства житий "Соборника" протекает в больших обителях не реже, чем в пустыне, хотя, как верно отмечено во введении к публикации, негативные стороны общежительных монастырей ретуши не предаются. Потому-то поразителен тот факт, что "Соборник" долгие годы бережно хранили в Иосифо-Волоколамском монастыре, то есть, по мысли историков прошлого, в "осином гнезде" противников Нила, и нельзя не согласиться с публикатором, что все эти обстоятельства и вправду позволяют "утвердиться в мысли, что традиционное деление на нестяжателей и иосифлян - это идеологический продукт нового времени". Наконец, отметим, что те, кто знаком с византийской агиографией только по русскому переводу Четьих миней святителя Димитрия Ростовского, значительно обескровленных даже по отношению к своему церковнославянскому оригиналу XVIII в., при определенном усилии смогут познакомиться с житиями св. Симеона Столпника, Афанасия Афонского, Феодора Студита, Саввы Освященного и других византийских "героев веры", сохранившими "аромат" подлинника, не заглушенный разного рода "лакировкой" и устранением "сомнительных мест": это именно те жития, которые читали древнерусские православные и откуда они черпали свою жизненную философию. Немало даст и сопоставление приведенных в "Соборнике" житий с их византийскими прототипами, и хочется надеяться, что такое исследование не будет отложено на десятилетия. Остается лишь пожелать скорейшего и благополучного окончания этой публикации, а читателям - знакомства с неизведанным и совсем не скучным миром византийско-древнерусских житий.