Листья кактуса

Преподобный Макарий Египетский. Духовные слова и послания. Собрание типа I (Vatic. graec. 694). Предисловие, перевод, комментарии, указатели А.Г. Дунаева. - М.: Индрик, 2002, 1055 с.

Наконец-то вышел в свет перевод самой большой по объему части "Макариева корпуса". Наконец-то один из наиболее духоносных и мистических авторов византийской аскетики оказался доступным русскому читателю. Но только как-то не радует это. И вот почему. Переводчик "Духовных слов и посланий" Алексей Дунаев предварил свой перевод обширным предисловием, которое по всем параметрам должно было бы претендовать на самостоятельное научное исследование. Но - увы.

В научном плане данное предисловие скорее банальный "секонд-хенд" западных исследователей, чем оригинальные скрупулезные штудии. Дунаев при каждом удобном случае преподносит себя в качестве "православного ученого", но в то же время почти все православные ученые, занимавшиеся проблемой атрибуции и интерпретации "Макариева корпуса", оказываются у него сплошь ангажированными недоучками и двоечниками, в то время как западные протестанты и "отцы-иезуиты" - это компетентные "герои нашего времени", продвигающие куда надо науку о Христианском Востоке. Особенно досталось на орехи известному русскому патрологу А.И. Сидорову за то, что тот посмел в резкой форме высказаться против сирийского происхождения корпуса. Церковная традиция и безусловное большинство рукописей приписывают авторство этого корпуса преп. Макарию Египетскому, на чем и настаивает Сидоров. Но на Западе был выдвинут целый ряд аргументов в пользу сирийского происхождения автора, однако, как часто бывает, гипотеза потихоньку переросла в общее место и непререкаемое мнение, хотя высказанные аргументы далеко не бесспорны.

Не зная ни коптского, ни сирийского, Дунаев тем не менее пытается привести "филологические" аргументы в пользу того, что автор корпуса был семитом. Его доводы весьма показательны: предположив, что семит будет чаще употреблять слово "сатана", нежели "дьявол", автор с удовольствием констатирует этот факт, проведя статистический анализ греческого текста "Макариева корпуса". Но, во-первых, доказывать одно предположение через другое - грубая логическая ошибка, во-вторых, для подобных умозаключений необходимо внимательно прочесть все без исключения сирийские аскетические тексты (включая и сирийцев, писавших по-гречески), чтобы вывести мало-мальски сносную статистику.

Казалось бы, исследователь, столь истово отрицающий египетское происхождение корпуса, должен в первую очередь хорошо знать реалии египетского монашества. Но у Дунаева дело с этим обстоит из рук вон плохо. Чего стоит, например, его заявление, что "древняя литература не оставила нам сведений о Ските". И это при том, что большая часть столь известного источника, как "Апофтегмата патрум", посвящена именно скитским подвижникам, а "субстрат" текста "апофтегм" безусловно восходит к IV веку, времени жизни Макария. Оказывается, Макарий Египетский знаменит как основатель раздельного жития. Но данные текстов показывают, что монахи в Скиту могли жить "малыми общинами" вместе со своими учениками, что подтверждают и археологические изыскания (правда, для более позднего времени). По Дунаеву выходит, что в Нитрии кельи строились на расстоянии голоса - и никак иначе, хотя в "Лавсаике", например, ясно сказано о том, что монахи в Нитрии "жили по одному, по двое и многие вместе". Дунаев, похоже, совершенно не знает даже того, что в Египте позднеантичного времени жили сирийцы (это подтверждается папирусными данными), а впоследствии (уже после смерти Макария) именно в Скиту возник "монастырь сирийцев", до сих пор там существующий. Кстати говоря, вот откуда автору корпуса (в том случае, конечно, если он был египтянином) могли быть известны некоторые семитизмы. Наконец, совсем уж неприлично то, что Дунаев сплошь пользуется не коптскими текстами, а французскими переводами Амелино. Дело в том, что, как сейчас выясняется, Амелино издавал коптские тексты с большими ошибками и неточностями, не говоря уже о переводе. Пользоваться его изданиями можно с очень большой осторожностью. Дунаев, похоже, совершенно не в курсе последних тенденций в коптологии.

Печальный список неточностей, натяжек, а то и откровенных "ляпов" в "Предисловии" Дунаева можно было бы продолжить. Но мы приведем лишь один - как квинтэссенцию его "научного подхода". Расписывая иконографию Макария Египетского, Дунаев указывает, что Макарий в византийской и славянской традиции изображался с "кактусовыми листьями вместо одежды". Интересно, на каком кактусе Дунаев нашел листья, и какой кактус он нашел в Византии или на Руси XII-XIII веков? Кактус-то из Америки привезли, и гораздо позже.