Чистота нравов

"Свобода слова в СССР тотальна".

Ж.-П. Сартр

Проблема издательства "Ad Marginem" на самом деле не в тех легкомысленных, игривых и возбуждающих вольностях, которые оно предпочитает публиковать, а в том, что это левое издательство.

Тут нужно иметь в виду, что в советском и постсоветском словаре слово "левый" означает ровную противоположность своему аналогу в словаре западного общества. "Левый", согласно понятиям советского времени, - это, как правило, крайний индивидуалист, интеллектуал рэндовского толка. Именно таким сочинителем является Сорокин. Основной конфликт его произведений - это конфликт стиля и языка, максимально индивидуализированного дискурса и массового сознания. Это традиционный бунт детсадовского индивидуалиста против коллективного мышления, в случае с Сорокиным представленного чаще всего в виде социалистического реализма. Знаменитая сцена полового акта Сталина и Хрущева, с которой началось вышеупомянутое судебное разбирательство, - это чистая литературная версия диссидентства советских времен, направленная в условиях постсоветской реальности не столько против политической системы, сколько против рудиментов социалистического сознания, против остатков советской левой романтики.

Само издательство при этом пытается занимать последовательно левую позицию, левую на сей раз в смысле конвертируемом: оно таковым задумывалось, в его послужном списке - соответствующий набор философской литературы. Именно в рамках этой позиции и следует, как мне кажется, понимать последнюю, наиболее скандальную публикацию издательства - публикацию романа классика советской литературы Проханова "Господин Гексоген", сочинения глубоко прокоммунистического, антисемитского, антидемократического, прославляющего КГБ, Дзержинского, единоличную диктатуру, ксенофобию, гастрономические прелести номенклатурных распределителей и тайные подрывные операции советского времени в разных концах планеты. Поначалу воспринятая в Москве как шутка, "постинтеллектуальная" клоунада с использованием квазилитературного текста, эта публикация имела неожиданный и невероятный успех в равной степени у критиков (премия "Национальный бестселлер") и у читающих масс (тираж 100 тыс. экз.) и, похоже, определила нынешнюю позицию издательства. Вполне объяснимая, последовательная и даже программная эволюция: публикуя Проханова (проза которого образца семидесятых годов вполне могла бы послужить отправной точкой для недавних рассказов Сорокина), издательство окончательно сделалось из постдиссидентского "левого" настоящим современным левым. Кроме того, шаг этот вполне в духе времени: предполагает же московское правительство восстановить памятник Дзержинскому на Лубянской площади, отчего бы не поддержать тенденцию.

Проблема в том, что писатель Сорокин находится с писателем Прохановым в глубочайшем культурном конфликте. Вся проза Сорокина, как я уже говорил, на этом конфликте основана. Сорокин в некотором смысле - антипод Проханова, интеллектуальная заноза во все еще избыточной плоти большого, общественно полезного и популярного стиля. И эта заноза должна быть из здорового посткоммунистического тела извлечена.

Только не нужно разводить на эту тему конспирологических теорий: мол, "Идущие вместе" - это рекламная фронт-группа президента Путина, что за ней стоят известные тайные силы, что Березовский, что Зюганов, что Павловский, что все уже заранее просчитано, что "ну вы же сами понимаете" и что в конце концов всему причиной нефть, Буш и глобальное потепление. Ничего подобного.

Просто один Проханов (недавний председатель парткома) снимает трубку и слышит на другом конце провода голос другого Проханова (недавнего комсомольского секретаря): "Ты чего это, Вась, рюх потерял? Что это за книжки такие лежат в городе на прилавках? Один великий человек другого великого человека в гузку харит! Непорядок". Вполне естественное возмущение человека и гражданина, отца семейства и ответственного работника. Ну и соответствующие организационные выводы в духе суда над бездельником и тунеядцем, антиобщественным и сомнительным элементом поэтом Бродским, лауреатом Нобелевской премии. И никаких заговоров, обыкновенная власть народа, восточный вариант. Не на кого издательству "Ad Marginem" особенно жаловаться, кроме как на самих себя, что, собственно, и происходит на протяжении всей истории левого движения с упорством, достойным лучшего применения. Прежде чем двигаться к светлому будущему, уберите для начала грабли с дороги. Хотя, с другой стороны, ласковый ведь теленок двух маток сосет. Но это обычно до поры до времени: пока не вырастет...

Министр культуры Швыдкой считает, что вся эта история полезна для современной России. Возможно, так оно и есть, но это взгляд скорее вивисектора, а не министра культуры. В городе Кельне, когда понадобилось Эллиса запретить, никто книг у издательства "Киппенхойер и Витч" вместе с документами не конфисковывал, обысков не проводил, вообще разбирательство происходило без применения грубой физической силы. Но это здесь, в пресной Германии. На колоритном Востоке, повторяю, свои порядки. Свобода слова, похоже, действительно становится тотальной.

Куда податься бедному писателю?