Зина Зогар Амели Нотомб. Страх и трепет. Роман / Перевод с французского Натальи Поповой и Игоря Попова - М.: "Кстати", 2002, 192 с.
АМЕЛИ НОТОМБ пишет синей ручкой в ученической тетрадке. Амели Нотомб смотрит по телевизору MTV. Амели Нотомб слушает Шуберта, Бьерк и Тори Амос. Амели Нотомб читает Ницше, Дидро, Сервантеса и Танизаки. Амели Нотомб читают в 20 странах мира. Последний ее роман не мог не стать бестселлером. Роман, за который в 1999 г. Французская Академия присудила Амели Нотомб Гран-при. "Stupeur et tremblements". "Страх и трепет". Три часа безотрывного чтения. Или около того.
Амели Нотомб пишет, натянув теплую шапку и кутаясь в шерстяное пальто. У нее падает температура, когда она пишет. Так говорят. Ее прадедушка не хотел, чтоб Амели назвали Амели - у него была кобыла с таким именем. Так она говорит. В 4 года она обедала с императором. Наверное, это неправда. Она любит провоцировать, шокировать и говорить предельные откровенности. У нее японское детство и китайская юность. Она работала в Японии. А теперь написала роман, в котором Амели-сан тоже работает в Японии. В компании "Юмимото". Она говорит, что "писательство - это такое продолжение детства".
Она как будто ничего и не делает, а просто, как ребенок, последовательно описывает события: "Господин Ханеда был начальником господина Омоти, который был начальником господина Сайто, который был начальником Фубуки Мори, которая была моей начальницей. А у меня подчиненных не было".
Страх и трепет должен испытывать подчиненный к своему начальнику. И не важно: умен тот начальник, красив или он неаккуратно ест и у него немузыкальный голос.
Страх и трепет нужно испытывать перед своей начальницей. Даже если она прекрасна, если ты уже в нее влюбилась, если сладко испытывать на себе ее измывательства, и у нее такой нос, что "если бы Клеопатра обладала несравненным японским носом, география земного шара выглядела бы совсем иначе".
Страх и трепет - это значит понимать все, что тебе говорят, но при этом как будто и не знать японского. Это помнить имена всех работников компании, потому что ты - самая низшая ступень лестницы. Уважать субординацию. Не задавать вопросов. Вообще не задавать вопросов, глупая европейка, бата-кусай, то есть "пахнущая маслом", чужая, которая никогда не станет своей.
Европеец может выучить язык. Европеец может работать с японцами. Европеец может даже попытать счастья с японской девушкой. Он не заметит, как все его огромное, некрасивое и неуклюжее тело наглядно продемонстрирует его неполноценность: "И тут наш симпатичный голландец нечаянно и бесповоротно лишил себя почетной возможности внести вклад в развитие евразийской расы: завидев в небе дирижабль, он ринулся к окну. Возникшие при этом стремительном движении воздушные волны разнесли по комнате - словно искры бенгальского огня - исходивший от него запах, и всем стало ясно: от Пьета Крамера несет потом".
Амели Нотомб непринужденно и по-детски рассказывает: что быть японкой - это мужество, что она не понимает, как это японские женщины все и разом не кончают жизнь самоубийством, что глупая иностранка в японской фирме достойна только работы в туалете. Да и ту выполняет так, что заслуживает нарекания начальства. И начальство с красным и злобным лицом несется на бедную девочку, кричит и машет руками. "Помню только, что успела подумать: "Сейчас изнасилует и убьет. Что будет сначала? Лучше бы убил!"
И вот ты читаешь, читаешь, что она написала, эта девочка, эта бедняжка, эта Амели-сан, убирающая в туалетах компании "Юмимото" - на границе гигиены и несмываемой грязи, забитого земного существования и глотка свободы, между сливным бачком и небом, - и в какой-то момент понимаешь: все в компании очень разумно устроено. Если ты не занял своего места в благоприятное время - отработай год и уйди, "не потеряв лица". И вот тогда, и вот тогда, если ты захочешь вернуться, тебе будут рады. Да-да! Будут рады.
Впрочем, можно не возвращаться. А поехать в свою Европу и писать там роман "Гигиена убийцы". Бестселлер. Прославиться. И получить письмо с извинениями. От врага. Такая японская - или детская? - сладость.
