0
903
Газета Проза, периодика Интернет-версия

01.11.2001 00:00:00

Храм невинных маньяков

Тэги: Волчек, девяносто, три


Дмитрий Волчек. Девяносто три! - Тверь: Колонна, 240 с.

ПОКА ВЕК расшатывается, вывихивая свои суставы, где-то на краю света благополучно существует заповедник, укромный уголок, в котором вот уже на протяжении нескольких десятилетий ничего не меняется. Сюда никогда не заглядывает солнце. Здесь все так же пахнет смертью и спермой. Среди изувеченных трупов рассеянно бродят призраки в эсэсовской форме, сомнамбулические маньяки старательно вычерчивают пентаграммы, розовощекие мальчики застыли в призывных позах. С упорством нестареющих батареек "Дюраселл" местные обитатели меланхолично отвешивают пощечины общественному вкусу, устало сбрасывают с корабля, привычно бунтуют. Редкая верность традициям. В самом деле, что может быть консервативнее сатанизма. Остановись, мгновенье, ты прекрасно.

Заметив в одном из интервью, что "в русской литературе немало табуированных, замороженных зон", Дмитрий Волчек реанимирует знакомые ему стратегии отмороженного обращения с текстом. Первый роман успешного поэта, основателя и редактора "Митиного журнала" - "Кодекс гибели" (1999) - критика соотносила с Селином, Жене и Берроузом. В "Девяносто три!" к сбивчивым, растерянным селиновским интонациям добавляется отчаянная целеустремленность а la сорокинские "Сердца четырех".

Числа должны сойтись, а линии пересечься. "Цифры слиты, получилось 25, ни то ни се. Еще раз - 7. Это уже ближе. "Колесница". В упряжке - телец, лев, человек, орел. Возница готов к скачке, но пока размышляет, всматриваясь в грааль. Теперь - правило левой руки, "Приобретение", девятка дисков. Планеты расходятся, Венера в деве. Семь! Девять! Заметил, точно зеленый хвост в тынском колодце: пояс Поллукса, грозит виселица, дачный посвист гарроты". Расчленяя сюжет, кромсая фразы, отпуская сознание на самотек, Волчек не забывает о конечной точке пути - о мистическом Храме невинных душ, строительным материалом для которого, собственно, и призваны послужить убиенные, расчлененные, искромсанные жертвы. Материал этот добывается сразу из нескольких невымышленных историй, хаотично разбросанных по поверхности повествования. Одна история - про Нового Ирода времен Жанны д"Арк, отлавливающего крестьянских мальчиков. Другая - про нацистов, экспериментирующих с еврейскими телами и душами. Третья - про убийство голливудской актрисы, разумеется, ритуальное.

Все эти истории переговариваются между собой, легко обходясь без посредничества стороннего наблюдателя: замкнутый, самодостаточный язык формирует собственную мифологию и собственный пантеон, время от времени осваивая новые имена, уточняя детали и достраивая подробности. Читателю следует запастись терпением папарацци, чтобы напряженно высматривать в пестрой толпе Жиля де Ре, барона фон Зеботтендорфа, Элизабет Шорт и прочих персонажей, изначально населявших исторические и криминальные хроники, а затем оккупировавших страницы разнообразных фикшн. Выдерживают лишь проверенные, свои, те, для кого заглавное число ассоциируется не столько с романом Гюго, сколько с чернокнижным учением Алистера Кроули.

Проза Дмитрия Волчека, на первый взгляд аморфная, как сон, и беззащитная, как стихотворение, медленно складывается из повторяющихся образов, знаков и магических цифр. Кирпич за кирпичиком, главка за главкой - всего девяносто две, чтобы оставалось легкое ощущение недосказанности. Вполне устойчивое сооружение; при благоприятных условиях переживет и нас с вами. Коль скоро прирученные бесы так мило копошатся в щелях этого уютного универсума (назови его хоть Храмом невинных душ, хоть Серебряной книгой), внешней угрозы ждать просто-напросто неоткуда.

"Детский плач за окном. Они будут жить в новом веке, прятать червей в китайских сырниках, глумиться над колдовством Прелати. Помнишь тот единственный сон, когда Айвасс ожидает за бронзовой дверью, но ручку не повернуть: сломано колесико, застрял камень, хулиганы залепили скважину пластилином?"


Комментарии для элемента не найдены.

Читайте также


Карнавальный переворот народного тела

Карнавальный переворот народного тела

Юрий Юдин

100 лет тому назад была написана сказка Юрия Олеши «Три толстяка»

0
526
Тулбурел

Тулбурел

Илья Журбинский

Последствия глобального потепления в отдельно взятом дворе

0
540
Необходим синтез профессионализма и лояльности

Необходим синтез профессионализма и лояльности

Сергей Расторгуев

России нужна патриотическая, демократически отобранная элита, готовая к принятию и реализации ответственных решений

0
429
Вожаки и вожди

Вожаки и вожди

Иван Задорожнюк

Пушкин и Лесков, Кропоткин и Дарвин, борьба за выживание или альтруизм и другие мостики между биологией и социологией

0
277

Другие новости