Анти-шатуны

Юрий Мамлеев. Блуждающее время: Роман. - СПб.: Лимбус Пресс, 2001, 280 с.

Если говорить коротко, то новый роман Юрия Мамлеева можно назвать "Анти-Шатунами". Напомню: "Шатуны" - пожалуй, самое известное произведение Мамлеева. Речь там идет о московском эзотерически-оккультном подполье 60-х годов. Причем многие персонажи списаны с членов так называемой Южинской группы, или Южинского кружка - по названию Южинского переулка в центре Москвы, где жил сам Мамлеев, и собирал у себя весьма странных гостей. Многие из которых, впрочем, стали теперь довольно известны и успешны на разных поприщах. Так вот, в "Шатунах" автором описан настоящий, без прикрас, земной ад - на русской, так сказать, почве.

Роман же "Блуждающее время" порою настолько позитивен (правда, конечно, по-мамлеевски позитивен, то есть - с вывертом), что то и дело напоминает лубочную картинку: герои гоняют чаи непременно из самоваров, пьют квасок и закусывают яблочками, толкуют о судьбах мира - но, конечно, с достоевщинкой: то нервно, то благостно, со срывами, плачем и хохотом. Но - солнышко светит. Но - бомжи внезапно наследуют квартиры. И Россия непременно возрождается - в самое ближайшее время.

Впрочем, темы, мотивы и персонажи для Мамлеева традиционны. Сам автор определяет роман как "книгу о тайной Москве". Сюжет разворачивается в первопрестольной и округе, в конце минувшего века, в 90-е годы - вокруг разнообразных людей и кружков, занимающихся метафизическими практиками, будь то адвайта-веданта, или нечто вовсе самобытное и существующее в единственном лице собственного носителя. Например, такой персонаж, как Клим Черепов, ожидает "метафизическую революцию сверху": "сверху придет Новая Бездна и сметет все (и природу, и культуру, и религии, и надежды на единство с Ней Самой, с этой Бездной), и из ее Пропасти воздвигнется совсем иное, иное Бытие...". А некто Орлов Григорий Дмитриевич и вовсе не понятен - и не человек он уже, а чуть ли не архонт, перемещается - в неведомое, а за ним "уходит из видимого мира" и Марина Воронцова - "не только образованная, но и загадочная, даже необычная женщина".

Более, скажем так, приземленные персонажи ищут и в себе, и вовне некую силу, позволяющую сохранить собственное "Я", с одной стороны, но и, при этом, заглянуть за ту пугающую черту, что отделяет жизнь от смерти, бытие от небытия. Правда, в отличие от "Шатунов", убийство для этих целей здесь не практикуется. Среди героев - бомжи и интеллектуалы, убийцы (как без них), сумасшедшие и самые нормальные люди, помещенные, правда, в некую специфическую Мамлеевскую атмосферу - в которой практически все и все искажено весьма причудливым образом. Есть Семен Кружалов - "Труп" - почти хозяин "странного" подвала на московской окраине, притянувшего и вместившего в себя "странных" же людей, один из которых - старичок Никита - говорит на неизвестном языке и попал к нам сюда, по-видимому, из отдаленного будущего. На будущем помешаны все герои романа - вот и разыскивают Никиту, кто с целью выведать, что там, впереди, а кто и затем, чтобы ликвидировать...

А начинается все с того, что стечением обстоятельств и не без стараний некоего доброжелателя по фамилии Безлунный, герой (пожалуй, главный) - неофит метафизического фронта Павел Далинин - попадает в прошлое. Где, на вечеринке в 60-х, извиняюсь, встречает родную мать (возможно, с самим собой во чреве), бьет морду собственному отцу и вступает в связь со случайной знакомой. От этой связи, как выясняется уже в настоящем, рождается сын, с которым нашему герою предстоит встретиться и на страницах книги... Все судьбы и пути героев переплетены Мамлеевым в затейливый узор, с постоянными вкраплениями слов "странный", "парадоксальный", "инфернальный", "запредельный" и т.д. Ближе к концу - "Россия" (в которой столько всего удивительного рождается, что ну не может она не спасти весь мир), "будущее" - которое неведомо, ну и упоминавшиеся уже квасы-самовары... Занятным показалось и выражение "метафизический упырь", которым Павел награждает в раздумьях шутника Безлунного - хотя подходит оно чуть ли не каждому второму персонажу.

Еще, как и в "Шатунах", присутствует неизбывная мамлеевская страсть к электричкам. Герои ездят на них туда-сюда чуть не в каждой главе. Поскольку в электричках удобно и выпукло смотрятся самые разнообразные (и самые, как раз, странные) человеческие типы, которые писатель, собственно, и исследует.

А вообще, книга довольно сложная - не текстуально - читать ее как раз легко, хотя порой и спотыкаешься из-за многочисленных повторов: когда одну и ту же мысль, одно и то же словечко встречаешь в разных устах и контекстах. Будто пробует кто-то идею на вкус, пытается разгрызть - и выплевывает, и передает дальше. И тут из мелкой языковой врастает главная трудность романа - его идейное наполнение, требующее, как всегда у Мамлеева, серьезных размышлений.

Но в этом каждый из читателей пусть разбирается сам.