Лариса Миллер Георгий Ефремов. Весенние игры: стихотворения и поэма. - Вильнюс: Virola, 2000, 29 с.
КНИЖКА тонкая - всего двадцать стихотворений, но в ней просторно, есть где разгуляться ветрам, ливням, грозам, которые бушуют, льют и грохочут не только в природе, но и в судьбе, в душе:
┘в саду, где ночью танцы - там,
где все поют и пьют, -
горячий ливень по цветам
ударил, будто кнут,
и обдувал, как ветер, страх
горячие тела
так много страсти в двух кострах,
так мало в них тепла.
Человеческая жизнь плохо управляема и слабо защищена. Ладить можно только с ветром и надеяться лишь на опеку небосвода. Если кто и видит нас постоянно, то небеса. Они - та единственная крыша, которую не сдует и которая не прохудится. Чувство, что мы живем на семи ветрах, что теплая постель находится среди заснеженных земель, что перегородка между жилищем и всяческой стихией призрачна, никогда не покидает при чтении этих стихов:
Тогда земля была тверда,
просились в комнату ветра, вода
гуляла в трубах,
прощальный марш, смертельный
звук:
восторг ума, смятенье рук,
и снова голос хрупок┘
Крыло, ветер, влага, вьюга, снег, ливень - вот в каком окружении, на каком фоне проходят наши "земные гастроли". А еще на фоне дюн и сосен. Потому что автор, хоть и москвич, любит Литву. И не просто любит, но подолгу там живет. И не только живет, но и переводит литовских поэтов. Помимо пяти стихотворных сборников, четыре из которых были изданы в Литве, Георгий Ефремов выпустил множество книг литовских поэтов в своих переводах.
"Мы рядом. Мы безумно юны./Белеет берег из-за штор:/на пляже дождь, на море шторм,/на фоне неба - лес и дюны". Тому, кто когда-то написал эти строки, сегодня почти полвека, но сила чувств никуда не делась. Земные гастроли продолжаются все в том же окружении вольной стихии. А стихия диктует свой ритм стихам, рожденным во время этих гастролей, - ритм непостоянный и неровный.
Зимние звонкие струны лесного органа
молкнут, становятся кленами, тополями,
оживающим лесом.
На топкой поляне
мы играем в царя и царицу, долго и без обмана.
И нам отзываются птицы над бором
и деревья еще не окрепшим хором.
Жаль человека. "Безжалостная фортуна/ снова его надула/ и сдунула с колеса". Сдунула так сдунула. Значит, не поладил с ветром. Живя на семи ветрах, надо быть к этому готовым. А впрочем, готов ты или нет, - стихия занята своим разгульным делом: "сопротивляться все трудней: / во всем дыханье этих дней, невечное движенье". Дни летят, меняя окраску, декорации и┘ гастролеров. Одни гастроли кончаются, другие начинаются, но концерт для ливня, ветра, вьюги и встревоженной человеческой души длится вечно. Во всяком случае, пока существует небесная опека.
