Груз пришел

Был во времена советской власти такой сомнительный род мероприятий - неделя или декада культуры той или иной ССР или АССР в Москве. Сомнительными они были из-за того, что проводились в составе безлично-помпезной системы государственной "дружбы народов", народной по форме и скучной по содержанию.

Сейчас фестивали культуры бывших союзных республик, а ныне стран СНГ проходят в Москве редко и воспринимаются как экзотика. Зато они проходят на совсем другой основе и дают иной результат. Устраивают их не государственные чиновники, а энтузиасты. И приезжают на них не национальные орденоносцы, а, как правило, авторы-нонконформисты, которые при советской власти не имели бы возможности печататься. Таким был в прошлом году украинско-российский литературный фестиваль "Южный акцент", где выступили те, кто представляет наиболее живые и актуальные направления в украинской литературе.

В этом году таким стал фестиваль нового грузинского искусства "Арт Груз", который организовали в Москве Кэти Чухрукидзе, Евгения Лавут и Юлия Шагинурова. 22 сентября в составе этого фестиваля в московском клубе "Проект О.Г.И" прошел вечер грузинской литературы. Зал был набит битком, слушали с любопытством. Грузинские авторы, выходя на сцену, регулярно начинали свои выступления с взволнованных слов о том, как они рады снова оказаться в Москве, где не были 10-12-15 лет, что нас, казалось, разлучили, но никому не в силах разлучить грузинскую и русскую культуру и т.п.

Все это - не ностальгия по Советскому Союзу. Ностальгия, если и есть, то по былой легкости передвижения, может быть, по господдержке переводов (но тоже ведь не всех). В действительности происходит не возрождение старого, а рождение нового - восточноевропейской культурной общности. Правительства могут отдаляться и сближаться, но культурные контакты, по счастью, давно могут обходиться без них.

Грузинская литература находится в очень необычном положении. По отношению к Европе она "младшая": Грузия поздно вошла в Европу, Европа поздно заметила Грузию (а в Америке так вообще считают, что это штат такой: Georgia). Но сама по себе грузинская литература насчитывает более полутора тысяч лет истории, напрямую связана с традициями Византии, отчасти средневекового мусульманского Востока. Теперь грузинские авторы внимательно читают европейскую и американскую поэзию и философию, много переводят: например, поэт и литературный организатор Шота Иаташвили заметил, что первая купленная им в Москве книга - проза американской поэтессы Силвии Плат, стихи которой он переводит на грузинский. В то же время этот синтетический, смешанный характер грузинской культуры также вполне чувствовался - у разных авторов по-разному.

Все выступавшие авторы (как и другие участники фестиваля - художники, театральные люди, музыканты) представляют новое поколение в грузинской культуре: все они начали писать в конце 80-х - 90-е гг., и самый известный из них, 49-летний Котэ Кубанейшвили, тоже начал писать стихи относительно недавно, в 40 лет. Стихи читали то по-грузински, то по-русски - в переводах Чухрукидзе и тбилисского русскоязычного поэта Ладо Саришвили. Правда, грузинские товарищи стеснялись и оригиналы читали мало: чаще у микрофона стояла Кэти и зачитывала свой перевод, а очередной автор стоял рядом и смущенно улыбался.

Оценить качество текста, к сожалению, было не всегда просто: какие-то куски на русском были со вкусовыми провалами, и непонятно: то ли в оригинале так, то ли в переводе. А грузинскую литературу оцениваешь все-таки с особым пристрастием - ведь грузинские стихи переводили наши классики и ясно, что в первой половине ХХ века в Грузии было кого переводить: Важа Пшавела, Галактион и Тициан Табидзе. Так что нынешняя грузинская поэзия вместе с ее русскими переводами неизбежно оказывается на этом фоне. И этот фон, по мнению некоторых критиков, является не самым выигрышным для нынешней грузинской литературы в русских переводах.

Так что судить о качестве грузинской поэзии приходится по косвенным признакам. В первую очередь - по ощущению "сильной энергетики", которое сопровождало большинство выступлений поэтов, читавших по-грузински: язык непонятен, но энергия звука вполне воспринимается на слух.

Открыл вечер прозаик, драматург и правозащитник Дато Турашвили (р.1966), который представил свою только что вышедшую в Тбилиси на русском языке книгу "Рассказы, написанные в чудесном городе Катманду" (перевод Наны Тархнишвили) и прочитал два коротких рассказа. Ультракороткие тексты Турашвили - "феньки" из жизни - отдаленно напоминают "Соло на ундервуде" Довлатова. Более длинные - нежно-абсурдные, как фильмы Иоселиани.

Далее выступил поэт и рок-музыкант Ираклий Чарквиани (его переводила Лавут в сотрудничестве с автором). То, что он музыкант, можно было понять и по звучанию его стихов. Экспрессивные, "навороченные" тексты с насыщенной метафорикой напоминали сложную рок-поэзию, а из европейских авторов мне он больше всего напоминает интеллектуальных польских поэтов 60-х. Чарквиани был одним из тех, кто открыл новый этап в развитии грузинской поэзии: вместе с Котэ Кубанейшвили он издал в 1991 г. сборник "Реактивные стихи", который и был одним из свидетельств изменения ситуации.

Шота Иаташвили (р. 1966) сочетает сюрреалистическую и психоделическую образность с интересом к восточной поэзии: китайской, японской, может быть, персидской, с ее любовью к розам и другим традиционным "поэтизмам". Парадоксальные метафоры Иаташвили умножаются, как концентрические, пересекающиеся миры у зрелого Сальвадора Дали (вроде взрывающейся головы Рафаэля). В Грузии Иаташвили известен не только как поэт, но и как организатор альтернативных литературных акций, редактор газеты "Литература" и участник перформанс-группы "Театр Марго Кораблевой".

Следующим читал самый молодой из выступавших авторов - 23-летний Рати Амаглобели. Из всех участников вечера он был самым неожиданным. Были прочитаны три перевода его старых стихов, однако новые, кажется, можно слушать и без перевода: это аллитерационная поэзия, построенная на похоже звучащих, но разных по значению словах и виртуозной игре ритмами - с чертами джаза и тоже какой-то архаики, близкой к шаманизму.

Дато Барбакадзе (р.1966) - поэт, прозаик и философ, пишет масштабные философские стихотворения - они производят ощущение многоголосых, как грузинское пение. Его творчество вырастает из соединения двух традиций: немецкоязычной поэзии ХХ века - Георг Тракль, Рильке, Целан, которых он постоянно переводит, - и грузинской традиционной религиозной поэзии. Вероятно, его социокультурное положение отдаленно напоминает положение Ольги Седаковой в русской поэзии.

После сложного Барбакадзе выступил Котэ Кубанейшвили - наиболее эстрадный из всех: нечто среднее между Игорем Иртеньевым, Виктором Ковалем и Сашей Черным. Но тут с переводами была совсем беда, потому что в стихотворной сатире все в основном держится на интонации и намеках, понятных с полуслова родной аудитории, но решительно непонятных для иностранной. Переводы звучат скучно, местами банально, но, судя по реакции грузинской аудитории, в оригинале это в самом деле смешно. Собственно, реакция аудитории и была единственным гарантом качества. Кубанейшвили - шоумен, но в его случае границу между понятиями "быть шоуменом" и "быть тамадой" следует признать несущественной.

Фестиваль "Арт Груз" оказался при всей своей камерности вполне значительным событием. Хотя бы по кредиту доверия со стороны тех, кто пришел на этот фестиваль. Остается надеяться, что дальнейшее культурное вхождение Грузии в Европу будет проходить теми же темпами.

Если это произойдет - не потеряемся.