Гондурас и горжетка

	"Сами по себе" сидели на трубе: Антон, Марина, Тема и Кореянка Хо. Первые кинопробы на пропуск в русскую литературу. Фото Романа Унгуряну

Однажды армянское радио спросили: "У меня из горжетки выпадают волосы. Что делать?" Армянское радио подумало и ответило: "Мы не знаем, что это такое, но рекомендуем на всякий случай меньше чесать вашу горжетку".

Волосы из горжетки - то есть, конечно же, из романа Сергея Болмата "Сами по себе" - выпадают клочьями. Детали отваливаются от машины на поворотах и валяются на дороге: читатель вместе с автором вертит их в руках, но к чему присобачить - не знает. Мотор - дело темное: проводочки, железочки, поди разбери, что к чему.

Все - к тому, что в процессе самоидентификации юноша Тема бросает деву Марину на девятом месяце. В деву влюбляется бандит, но она должна его убить, поскольку нашла мобилу, на которую поступают заказы. Завершив процесс проверки диска "С" в собственном чайнике, Тема прозревает и решается вернуться к деве Марине, предварительно завалив бандюка, от любовных домогательств которого спасу нет. Что и происходит. Чтобы снять с себя ответственность, автор под занавес разыгрывает фарс а ля "Приглашение на казнь": мол, померещилось все и "не всякая лодка упирается носом в мыс".

Все. Титры.

Для детектива из жизни питерских инфантов роман слишком расплывчат, для постмодерного коллажа из богемной жизни тех же инфантов в провинции - тороплив: цитаты и аллюзии тоже надо с умом монтировать, а просто кидать на лист куски потока сознания как-то неприлично - по нынешним-то меркам!

По нынешним меркам "Улисс" трижды переиздан, и Джойс не стал общим местом только для ленивого. По нынешнему раскладу набоковские финты, которыми жестикулирует автор, стареют прямо на глазах: макияж течет и отваливается штукатурка. Герои романа увешаны стилистическими цацками, как папуасы, отчего все сочинение напоминает полинезийский остров после вторжения испанских мореходов: побрякушки, стекляшки и колечки-ножички. Очень дешево, но красиво.

"Сами по себе" - это и есть такой полинезийский роман о побрякушках, что-то вроде малобюджетного кино из жизни провинциальной богемы: "Зеркало до потолка в старинной раме. Мобильный телефон, телефон, который на всю квартиру говорит, видеотелефон. Теннисные носки. Катер. Трусы. Плавки. Водный мотоцикл. Музыкальный центр, который светится в темноте, как орбитальная станция. Дисков пятнадцать тысяч. Остров в Индийском океане".

Впервые на русском языке предпринята неудачная попытка найти язык адекватного разговора о современной действительности, создать ее поэтику. Впервые автор пытается опоэтизировать цивилизованную бытовуху, которая непоэтична по определению. В конце концов описывать огоньки на мобильном телефоне с придыханием - это ведь жутко провинциально. Огоньки, они для того, чтобы в темноте видеть - больше из них ничего не выжмешь, как ни крути.

"Сами по себе" - это такая "колбасная эмиграция", только внутри страны. Точнее, внутри Питера, одного из самых провинциальных городов этой страны. Большая часть из того, что описал Сергей Болмат, находится за пределами опыта и автора, и читателя. Бандюки со своим филологическим базаром, пули, которые медленно летают в центральных кафе города, компьютерные юноши и коробки с валютой - все это примерно, как Земфира, которая сдуру пропела про СПИД. Получилось очень красиво, но - опять же - дешево и неправдоподобно.

В этом романе есть только одна существенная проблема - проблема взаимоотношения конкретного и абстрактного. Бандюки - это такое олицетворение конкретики, то есть полного совпадения мысли и действия, жизни тактильной, часто - с черепно-мозговой пенетрацией. А юные герои - все эти картонные Темы-Антоны-Маринки-Кореянки - это такие недоношенные уроды, покалеченные в пору полового созревания разными формами современной абстракции: стихами, безналичными счетами, мобильными разговорами и киношными перестрелками.

Абстрактное и конкретное - это и есть главный конфликт романа "Сами по себе". Надо ли говорить, что в романе сорокалетнего советского человека из Кельна Сергея Болмата побеждает абстрактное интеллигентское мышление, только в современных его формах? Надо ли говорить, что проигрывая в уме киношный экшн в облезлых питерских декорациях, автор выдает коллективно-бессознательную тоску предперестроечного поколения о волевых жестах, вкусной и нездоровой пище?

Поэтому армянское радио в который раз попало в точку. "Меньше чешите вашу горжетку" - и никакого Гондураса не потребуется.

Одно непонятно: причем здесь Гондурас?