Холин прямосмотрящий

У нас всего одна жизнь, поэтому нет времени придуриваться".

"Как можно проще. Не забывая, что простота не лучше воровства".

"Пишу не потому, что хочется, а потому, что мои далекие предки состояли секретарями при фараонах".

Это не записные книжки, а особый жанр литературы. Вероятно, находится в том же круге жанров, что и "Уединенное" Василия Розанова или записи Венедикта Ерофеева. Сборник таких текстов, то в стихах, то в прозе, называется "Настроения". В посмертно изданную книгу Игоря Холина (1920-1999) вошло несколько сборников прозы, временами плавно переходящей в стихи, - "Жесткая жизнь", "Чужие сны", "Чертова дюжина", "Солдатские байки", "Иерусалимские пересказы"... Они составлены из текстов другого типа, в основном короткие рассказы, но все-таки более сюжетные. Почти все это - проза 90-х. Исключение - повесть "Памятник печке", написанная в 1971 г.

В основном Холин известен как поэт, и до этой книги в издательстве "Новое литературное обозрение" уже вышел сборник его стихотворений и поэм разных лет, названный просто "Избранное". Стихи Холина стали известны в середине 50-х годов, некоторые ходили по Москве как фольклор ("На днях у "Сокола"/ Дочь/ Мать укокала┘"), но опубликованы быть не могли. Тогда Холин стоял у истоков того, что теперь называют неподцензурной или свободной русской поэзией. Он входил в "лианозовскую школу" - кружок друзей, куда также входили поэты Евгений Кропивницкий (учитель Холина), Генрих Сапгир (его многолетний друг), Ян Сатуновский, Всеволод Некрасов, художники Оскар Рабин, Валентина Кропивницкая, Лидия Мастеркова и другие.

Разные люди, писавшие и говорившие о Холине, отмечали важнейшие черты его стихов: прямой, ясный, безыллюзорный взгляд; дисциплину формы - как стальной стержень - в обличье простоты; тонкость в соединении с аскетичностью.

Напился. Пел песню:

Широка моя страна┘

Произносил знакомых девушек имена.

Любимую звали Риммой,

Нелюбимую - Симой.

По справедливому замечанию писателя и художника Павла Пепперштейна, Холин называл говно говном не из желания кого-то эпатировать, а просто потому, что оно так называется. Литература была для него важнейшим делом, но его не интересовали литературные условности. "Прежде чем вспыхнуть / Как / Световое табло / Я был / Камнем Фонтенбло".

Это тоже Холин.

Многие рассказы Холина построены аналогично ранним стихотворениям: короткое и внешне бесстрастное описание абсурдного случая или цепочки случаев. Впрочем, далеко не всегда бесстрастное: некоторые рассказы заканчиваются прямым яростным обращением к читателю. Вместо послевоенной Москвы - современная Россия; действие многих рассказов происходит в городе Ряжске. Ряжск у Холина гораздо более условен и вымышлен, чем московские окраины его ранних стихов, он как бы отвечает за всю русскую провинцию. Это не совсем реально существующий райцентр в Рязанской области - скорее что-то сказочно-издевательское, из того же ряда, что город Градов Андрея Платонова. Не все рассказы равноценны, но есть довольно много хороших - например, про то, как в городе Ряжске произошел теракт: неизвестные террористы взорвали баллон с газом у памятника Ленину:

Жители остались целы.

Но кое-что произошло.

<┘> Третий секретарь райкома КПСС Мухин обнаружил себя лежащим в номере Дома колхозника вместе с женой инструктора того же райкома Солдаткина.

Владимир Ильич, нахлобучив на лысую голову бронзовую кепку, руки опустил по швам.

Проза Холина отчасти продолжает традиции наиболее жестких рассказов Зощенко (типа "Нервные люди") и, может быть, еще больше - коротких рассказов Федора Сологуба, который хорошо знал, что такое провинциальная жизнь.

Правда, у Холина иное преодоление мрака и остановки, чем у Сологуба, - не мир творимой и прозреваемой легенды, а ощущение сдвига, пронизывающего мир. Абсурд жизни оказывается открытым и мерцающим в неизвестности. Иногда от этого становится смешно, иногда - жутко, как, например, в некоторых рассказах о Великой Отечественной войне. Ангелы смерти летают над полем, где лежат убитые, советские и немцы, и поют: "Скажите, девушки, подружке вашей, / Что я ночей не сплю, о ней мечтаю, / Что всех красавиц / Она милей и краше┘"

"Памятник печке" - произведение иного типа; жанр его можно приблизительно определить как карнавально-лубочную лирическую хронику. Написанный нарочито грубым языком, этот текст описывает поездку Холина на рубеже 70-х в Чехословакию и содержит массу намеков на жизнь неофициальных поэтов и художников. Главные действующие лица - не признающий никаких запретов аристократ и веселый путешественник А.С.Пушкин, генералиссимус Кондрат Тимофеевич Забубенный и сам Холин.

Жалко, что в книге (видимо, по организационным причинам) не оказалось комментария "Памятнику печке": стоило прокомментировать многие намеки на странные и обаятельные истории той поры. Без фона комментариев (которые, конечно, составить непросто, потому что большинство персонажей живы) не очень понятна домашняя, импровизационная основа "Памятника печке".

Вообще обидно, что в книге нет справочного аппарата. Ведь Холин писал прозу не только в 1971-м и 90-х годах - у него есть, например, роман "Кошки-мышки", написанный в 70-е годы. Принципы отбора в подобных случаях интересны и важны.

Но и то, что издано, - ценно и значительно. Проза Холина впервые напечатана в таком объеме, и в книге много очень достойных текстов. Доказывать существенность сделанного Холиным, кажется, уже не нужно. Можно читать и стремиться к пониманию.