Мюриель Майетт

С августа 2006 года в театре Комедии Франсез новый директор - актриса Мюриель Майетт. Первая женщина - директор за трехсотлетнюю историю театра. Назначение поставило Мюриель Майетт сразу на 39 позицию в стране по французской табели о рангах.

Мадам Майетт сменила на почетном посту Марселя Бозонне. Срок контракта с Бозонне истек как раз в августе 2006 года, но ни у кого не было сомнений, что контракт будет продлен, и Бозонне, которому было в то время 62 года, позволят проработать на высоком посту до пенсии (французы в этом отношении весьма щепетильны). И все-таки в августе, когда вся театральная элита отбыла на Авиньонский фестиваль, Бозонне, без предупреждения, был тихо смещен. Причина – так называемое «Дело Хандке».

Пьеса известного австрийского писателя и драматурга Питера Хандке «Путешествие в страну звука или искусства вопроса» была запланирована на сезон 2007, и актеры даже приступили к репетициям. Однако умер Слободан Милошевич, и Питер Хандке отправился на его похороны и произнес у гроба речь, в которой назвал Милошевича «защитником сербского народа». Узнав об этом из газет, Бозонне вывел пьесу Ханке из репертуара.

Франция забурлила. Действия Комедии Франсез и его директора были названы «первым случаем политической цензуры со времен немецкой оккупации». Вопросы о шумном деле продолжают задавать Мадам Майетт и сегодня. Но нынешний директор дипломатично уходит от ответа, утверждая, что причины смены руководства были другими: «министр (Рено Доннадье) хотел в первую очередь дать дому Мольера новое дыхание», «актеры устали оттого, что Бозонне постоянно нет в театре», и «просто нужен был кто-то, кто хорошо знает театр изнутри». Мадам Майетт театр знает – актриса пришла в Комедии Франсез 15 сентября 1985 года. Она возглавляет единственный государственный театр Франции уже полтора года, и надеется, что, намеченные ею, перемены в Комедии Франсез вскоре будут заметны не только в самом театре.

В сентябре Москва увидела актрису в шокирующем спектакле Маттиаса Лангхофа по пьесе Хайнера Мюллера «Квартет». До встречи с Лангхоффом Мадам Майетт принимала участие в основном в пьесах классического репертуара и как актриса (Мольер, Лабиш), и как режиссер (Корнель, Кромелинк, Фейдо). Тем не менее, Лангхофф признается, что никогда бы не взялся за «Квартет», если бы у него не было таких актеров как Мюриэль Майетт и Франсуа Шатто (в прошлом - актер Комедии Франсез в настоящем - директор театра Дижона). Спектакль был поставлен три года назад, когда у всех троих наметилась творческая пауза в театре. Репетировали у Мюриэль дома на кухне: разбирали текст, строили из картонных коробок декорации. Сегодня «Квартет» - спектакль для двух директоров - единственный, который Мадам Майетт продолжает играть.

- Когда мы приступили к работе, я абсолютно ничего не понимала в пьесе. Но я притворялась, что все-таки кое-что понимаю, потому что мне казалось, что Матиас и Франсуа не испытывают подобных проблем.

Маттиас – давний друг Хайнера Мюллера, и он нам дал кое-какие ключи к этому тексту. И главным в понимании текста было вовсе не отчаянье. Мы играем спектакль уже три года и только сейчас я понимаю, каким мужеством обладает моя героиня. Вчера Матиас спросил нас с Франсуа: «есть ли в вас подобное мужество?» И я тут же ответила и ему и себе: «нет».

Они играют в правду, но играют из любви, а не из отчаянья. И мы сказали себе, что будем играть спектакль по меньшей мере 20 лет. И не важно, что тело стареет или толстеет. Это не имеет значения.

- В спектакле «Квартет» актрисе сложно остаться красивой. Не было ли это проблемой для вас?

- Когда в спектакле есть смысл, форма, когда в нем есть история, - нет. Театральная красота – нечто иное, чем например красота в моде, где тело должно оставаться молодым. И потом, старость – это красиво. Правда, все зависит от того, как на нее смотреть. И от того, кто смотрит. «Квартет» для меня не представлял такой проблемы. Иначе я бы его не играла.

- Как вам удается быть одновременно актрисой, режиссером и директором Комедии Франсез?

- Я занимаю пост директора год. И я должна признать, что административная власть – не самый лучший друг творчества. Сегодня мне очень сложно продолжать играть, потому что для игры нужна совсем другая энергия. Когда я играю, я свободна, я не должна никому подчиняться. Более того, игра – что-то связанное скорее с бессознательным. А когда я - директор, я всегда должна осознавать свои действия. Я работаю целыми днями и для меня совмещать игру и административную работу очень сложно. Я продолжаю играть только «Квартет», потому что спектакль обладает для нас совершенно особым смыслом.

С самого начала моей актерской карьеры я параллельно занималась режиссурой. Актерство и режиссура – разные способы делать ту же работу. Что для меня новое, так это - директорство.

- Не мешает ли вам режиссерский опыт в работе с другими режиссерами?

- Однажды я играла в спектакле, который ставила сама и поняла, что никогда не буду делать это впредь. Это совсем разные области. То, что я вижу как режиссер, я совершенно не чувствую как актриса. Немножко похоже на шоры, которые позволяют лошадям видеть только то, что прямо перед ними.

- Что вы почувствовали, когда вас выбрали генеральным директором?

- Назначение было для меня полной неожиданностью. Я стала размышлять о том, от чего я должна буду отказаться. Например, от моей работы в Консерватории: работа с молодыми актерами для меня много значила. И, конечно, от моей актерской карьеры. Но потом я подумала, что играю уже сорок три года (я начала играть очень рано), и что в моем возрасте отвечать за что-то – правильно. И я просто ответила согласием.

Да и как я могла отказаться. Это предложение для меня - большая честь.

- У Комедии Франсез – трехсотлетние традиции. В чем они выражаются?

- Комедии Франсез – прежде всего, блестящая школа для актера. Это старейший театр со своими традициями, легендами, приметами.

- Интересно, в какие приметы верят в старейшем театре Франции?

- В странные и даже смешные. Например, у нас не принято говорить «веревка» на сцене. Если кто-то скажет, выставляет шампанское всей труппе. Когда-то машинист сцены был моряком, а на корабле веревка – для повешенного. На корабле все говорят «конец» или «трос». Да полно таких историй. На сцене нельзя появляться в зеленом. Говорят, Мольер умер в зеленом. Сегодня мы, конечно, и зеленое надеваем, если надо и говорим «веревка», если она есть в тексте.

Я не верю в приметы, они приносят несчастье.

- Сегодня у Комеди Франсез репутация театра консервативного, закрытого. Планируете ли вы сделать театр более открытым для мира?

- Именно этим я занимаюсь. Днем и ночью. В следующем году у нас будут большие гастроли по всем новым странам Европы. Я надеюсь, вы сами увидите в 2009 году, что мы стали более открытыми.

- Не кажется ли вам, что закрытость театра мешает вашей молодежи стать звездами международного уровня?

- Нет. Большинство самых больших и самых известных французских актеров в свое время прошли через Комеди Франсез. Изабель Аджани, например. Сегодня многие из них не в театре потому, что все время снимаются в кино. У кино свой ритм, и он не позволяет параллельно играть в театре (не только в Комеди Франсез).

Я не думаю, что театр должен брать на себя заботу об артисте. Одновременно театр не должен мешать артисту пройти собственный путь. Мы не в монастыре. Мы – в театре. Это нормально поехать поработать в другую страну, сняться в кино. Мне кажется, быть более открытым – зависит от артиста. Сегодня мы можем принять, скажем, 11 из 12 предложений. И как администратор я пытаюсь максимально открыть двери.

Я выросла в этом театре и не чувствую себя запертой, как не чувствую и недостатка внимания. Театр мне дал возможность поработать с величайшими режиссерами современности. Например, с Матиасом Лангхоффом, Антуаном Витезом, Жаком Лассалем, Аланом Франсоном.