Пол Кругман
ФОТО ADAM FERGUSON/THE NEW YORK TIMES
Сторонники брекзита празднуют победу в Лондоне после того, как британцы проголосовали за выход из Евросоюза.
Жестокая рецессия, которая, по слухам, должна была последовать за брекзитом, похоже, так пока и не случилась. Это вовсе не должно быть сюрпризом, поскольку, как я уже писал, экономических предпосылок для подобной рецессии в Великобритании удивительно мало. (Ой! Я только что потянул мышцу, одобрительно похлопывая самого себя по спине!)
Однако мы наблюдаем резкое снижение стоимости фунта, которое еще больше ускорилось по мере роста вероятности, что брекзит действительно будет очень жестким. Как нам к этому относиться?
Изначально разговоры о падении стоимости фунта были связаны с прогнозами рецессии: спрос на инвестиции внутри страны рухнет, что приведет к длительному периоду очень низких процентных ставок, а затем и к бегству капиталов. Однако спрос, похоже, не рушится. Так в чем же дело?
В данный момент я подхожу к этому вопросу с точки зрения торговли, особенно торговли финансовыми услугами. Эту ситуацию можно рассматривать в рамках «эффекта местного рынка». Это старая история о торговле, которая получила окончательное оформление только в 1980 году (почитайте мою статью на эту тему в American Economic Review: bit.ly/2duaEKR). Вот неформальная версия: представьте себе товар или услугу, производство которых сопровождается большой экономией от масштаба, настолько большой, что при ее потреблении в двух странах вы предпочтете производить ее только в одной из них, даже несмотря на издержки, связанные с транспортировкой. Где такое производство будет размещено? При прочих равных вы выберете более крупный рынок, чтобы минимизировать общие транспортные расходы. Другие факторы, разумеется, могут быть и не равными, но эффект от размера рынка всегда будет играть важную роль в зависимости от того, насколько велики те самые издержки на транспортировку.
В одной из моделей, которые я рассматривал в той старой статье, получалось так, что не все производство уходило из страны с меньшей экономикой, а просто в этой стране платили меньшую зарплату и таким образом компенсировали недостаток конкурентоспособности, возникший из-за худшего доступа к рынкам. Фактически, чтобы скомпенсировать меньший размер рынка, использовалась более слабая валюта.
В случае с Великобританией я бы предложил рассматривать сектор финансовых услуг как ту самую отрасль из примера. Производство таких услуг допускает как внутреннюю, так и внешнюю экономию от масштаба, что приводит к его концентрации в нескольких громадных финансовых центрах, одним из которых, конечно же, является лондонский Сити. Однако теперь появилась перспектива серьезного увеличения транзакционных издержек между Великобританией и остальной Европой, что создает основания для переноса производства этих услуг из меньшей экономики (Великобритания) в более крупную (Европа). Следовательно, Великобритании нужна более слабая валюта, чтобы компенсировать эти негативные обстоятельства.
Станет ли теперь Великобритания беднее? Да. Но важно понимать, что не все в Великобритании будут затронуты в равной степени. До брекзита Великобритания страдала от так называемой голландской болезни. В целом это означает, что экспорт природных ресурсов вытесняет производство, но валюта страны при этом остается крепкой. В случае с Великобританией экспорт финансовых услуг Сити сыграл ту же роль. Так что его ослабление пойдет на пользу производству, а значит, вырастут доходы людей, которые живут далеко от Лондона и все еще напрямую зависят от реального сектора. Поэтому не случайно, что именно эти части Великобритании (но не Шотландии!) голосовали за брекзит.
Какова мораль? В сущности, она заключается в том, что более слабый фунт не следует считать еще одним негативным следствием брекзита, это просто часть процесса адаптации.
Будет большой ошибкой пытаться сейчас укрепить фунт, потому что прежние условия равновесного валютного курса уже не действуют.
КОММЕНТАРИИ ЧИТАТЕЛЕЙ С САЙТА NYTIMES.COM
Пан или пропал? Только время покажет
Было глупо ожидать, что негативные последствия брекзита дадут о себе знать сразу после референдума. Падение фунта – это не катастрофа, а просто краткосрочное следствие брекзита. Вопрос теперь в том, какими будут долгосрочные эффекты.
– Jack Archer, Калифорния
Брекзит на самом деле еще не произошел, так что рано себя поздравлять, г-н Кругман.
Великобритания просто провела ни к чему ее не обязывающий референдум по поводу брекзита, и в данный момент трудно судить о реальных последствиях.
– Adam C., Великобритания
Г-н Кругман, вы приводите четкий аргумент относительно того, как нам следует относиться к брекзиту и его влиянию на курс фунта, но, мне кажется, вы слишком все упрощаете.
Уйдут годы на то, чтобы дали о себе знать снизившиеся издержки в производственном секторе. Понадобится целое поколение, чтобы страна накопила навыки и знания, необходимые, чтобы использовать преимущество снизившихся издержек.
Ваш аргумент также не учитывает заметный рост ксенофобии в Великобритании. Когда правящая Консервативная партия открыто говорит на своем съезде о том, чтобы уволить квалифицированных иностранцев, чтобы освободить рабочие места для британцев, нужно ждать неприятностей на политическом фронте. Кто захочет вкладывать деньги в такую страну?
И дело не только в том, что компании откладывают инвестиции на будущее. Они просто предпочтут инвестировать средства в другие страны, если почувствуют нестабильность в Великобритании.
– Без имени, Ирландия
Это очень вдумчивая статья, г-н Кругман, но она основана на ошибочном тождестве. Хотите вы того или нет, но экономика лондонского Сити намного больше, чем экономика всех британских экспортно ориентированных компаний.
Кроме того, местная экономика многих бывших промышленных городов находится в руках транснациональных компаний, которые обосновались там ради доступа на европейский рынок. Как говорили противники брекзита, зачем иностранцам продолжать инвестировать в Великобритании, если они не будут иметь доступа на этот рынок?
– Mark, Великобритания
