Парадокс сбережений

ФОТО DOUG MILLS/THE NEW YORK TIMES Президент Обама на встрече в мэрии Принстона (штат Индиана) в октябре прошлого года говорил об экономической политике.

Как заметил экономист Франческо Сарачено, исследовательский департамент Международного валютного фонда (МВФ), который всегда был на высоте, в эпоху Бланшара стал незаурядным источником информации и идей. В частности, в эти дни вы вполне можете рассчитывать на то, что публикуемый дважды в год доклад «Перспективы развития мировой экономики» предложит вам некий радикально новый взгляд на то, как устроен мир. И последний выпуск – не исключение.

Большая интеллектуальная новость в нем это глава 4, которая посвящена частным инвестициям (читайте ее здесь: bit.ly/1Fc7GF8). Как отмечается в докладе, слабые инвестиции бизнеса стали главной причиной глобальной экономической слабости. Но почему бизнес так слабо инвестирует?

Говоря в общем, на этот счет есть два мнения. Согласно первому, мы имеем дело с недостатком предпринимательского доверия, обусловленным бюджетными опасениями, неспособностью провести необходимые структурные реформы и, возможно, даже неосторожной риторикой. В частности, консерваторы в США любят постулат, который я называю «Мамочка! Да он смотрит на меня подозрительно!»: они утверждают, что президент Обама, который время от времени дает понять, что некоторые бизнесмены в прошлом вели себя нехорошо, задел их чувства и увековечил экономический спад.

Согласно второму мнению, инвестиции бизнеса слабы, потому что слаба экономика. Если говорить конкретнее, аргумент сторонников этой позиции состоит в том, что последствия уменьшения доли долгового финансирования домохозяйств и бюджетной консолидации привели к медленному росту, что вызвало сокращение стимулов для наращивания мощностей (эффекта ускорителя) и стало причиной низких инвестиций, а это еще больше сократило рост.

МВФ четко придерживается второй точки зрения. По сути, он считает, что на фоне экономической слабости инвестиции, если уж на то пошло, оказались несколько лучше ожиданий. Интересно, что я пришел к такому выводу некоторое время назад, посмотрев на данные по США на пике эры того самого постулата «Он смотрит на меня подозрительно» в 2010 году.

Но постойте, есть еще кое-что.

Чтобы разобраться в проблеме причинно-следственной связи – уменьшение инвестиций может привести к слабому росту или наоборот, МВФ применяет подход «инструментальных переменных». Грубо говоря, МВФ ищет эпизоды слабого роста, который явно был вызван иными факторами, чтобы можно было сказать наверняка, что снижающиеся инвестиции были скорее следствием, чем причиной. И инструмент, который применяет фонд, бюджетная консолидация, то есть он находит примеры, когда сокращение расходов, увеличение налогов или и то и другое вместе душат спрос и, таким образом, инвестиции.

Однако МВФ не заявляет открыто, что, применяя такую процедуру, он одновременно отвергает широко распространенное, но ошибочное мнение о дефиците и занимается обоснованием вызвавшей массу кривотолков кейнсианской позиции.

Ошибочное мнение заключается в том, что государственный дефицит обязательно вытесняет инвестиции, а снижение дефицита высвободило бы средства и обеспечило увеличение инвестиций. Неверно, говорит МВФ: когда власти вводят меры по снижению дефицита, инвестиции падают вместо того, чтобы расти. Это позволяет предположить, что дефицит способствует инвестициям, а не вытесняет их.

На это можно взглянуть и по-другому: когда власти вводят меры экономии, они пытаются снизить свои чистые заимствования, по сути, они увеличивают уровень своих сбережений.

МВФ говорит нам, что такие попытки увеличить сбережения на самом деле ведут к снижению, а не увеличению инвестиций, а поскольку сбережения равны инвестициям, фактические сбережения уменьшаются. Итак, здесь мы имеем дело с эмпирическим подтверждением существования парадокса экономии.

КОММЕНТАРИИ ЧИТАТЕЛЕЙ С САЙТА NYTIMES.COM

Ниже спрос, больше экономических проблем

Инвестиции слабы, поскольку слаб совокупный спрос. А совокупный спрос слаб, потому что уровень частной задолженности все еще высок.

Экономическое оздоровление в США пошло бы гораздо активнее, если бы бывшие министры финансов Ларри Саммерс и Тим Гайтнер помогли американским домовладельцам – держателям кабальной ипотеки, вместо того чтобы спасать «банкстеров».

– W., Флорида

Ключевую роль играет спрос. Исходит ли он от властей или от потребителей – это отдельный, хотя и сильно обделенный вниманием, второстепенный вопрос.

– Ron, Иллинойс

Эту статью должны прочитать читатели, которые плохо информированы, а также представители культа феи доверия. На фоне сохранения заниженных процентных ставок или начала их снижения никакого вытеснения инвестиций быть не может.

– Paul, Невада

Я знаю многих владельцев предприятий, и мне известны общие принципы, на основе которых они работают.

Часто у них наблюдаются устойчивые политические взгляды, но такие вещи, как федеральный дефицит или ожидания относительно будущих налоговых ставок, не определяют их инвестиционных решений (по крайней мере это касается организаций, не работающих в финансовом секторе). 

Что на самом деле важно, так это продажи. Принимая инвестиционное решение, особенно касающееся расширения мощностей (например, найма дополнительных сотрудников), предприятия в первую очередь обращают внимание на ожидаемые объемы продаж в краткосрочной перспективе. Кроме того, менеджеры, как правило, прогнозируют объемы продаж, несколько корректируя последние аналогичные показатели. Так что, честно говоря, увеличению инвестиций бизнеса на самом деле способствуют нынешние показатели роста.

– Sanjai Tripathi, Орегон

Г-н Кругман, я согласен с вашим анализом, но меня удивляет, что вы не указали на уменьшение доходов семей как на причину «уменьшения доли долгового финансирования домохозяйств». 

Пока американским корпорациям будет позволено снижать доходы людей, чтобы наращивать прибыль, их будут мало интересовать инвестиции во что-либо за исключением оборудования, заменяющего рабочих.

– Andrew Biemiller, Канада