Пол Кругман
Антонио Фаташ, профессор бизнес-школы Insead, комментируя в своем блоге недавнее исследование по поводу уменьшения использования заемных средств (или отсутствия такового), акцентировал внимание на одном из моих излюбленных тезисов: нет, наличие госдолга не означает, что мы обкрадываем будущие поколения.
В глобальном масштабе (и по большей части даже в масштабах отдельных стран) увеличение государственного долга не указывает на то, что мы живем не по средствам, так как, по словам Фаташа, долговые обязательства одного человека – это актив другого человека (его пост можно прочитать здесь: bit.ly/1DXEu1d). Иными словами, как я уже говорил прежде, госдолг – это деньги, которые мы задолжали самим себе (как я обнаружил, данное утверждение, истинность которого очевидна, способно вызвать у многих людей слепую ярость).
Подумайте об истории, глядя на представленный здесь график. В начале 1800-х годов Великобритания после наполеоновских войн не оказалась в нищете. Да, в итоге правительство набрало много долгов, но неотъемлемой частью этого долга было большое количество консолей (государственных ценных бумаг), которыми владели британские имущие классы.
Более того, как отметил Фаташ в своем блоге, увеличение долга может быть добрым знаком. Поразмышляйте над моей маленькой «двухклассовой» моделью задолженности (читайте о ней здесь: nyti.ms/LLEyFE), в рамках которой одни люди более активны, чем другие, возможно (если немного отступить от модели), потому, что инвестиционные возможности у них шире. Переход от очень ограниченной финансовой системы, запрещающей высокий уровень долга, к несколько более открытой системе в этом случае должен положительно сказаться на росте и социальном благополучии.
Проблема с задолженностью частных лиц заключается в следующем: мы не без оснований полагаем, что в финансовых системах с очень высокой степенью свободы люди начинают безрассудно жить на широкую ногу, занимая и давая в долг в масштабах, которые, как они внезапно понимают впоследствии, являются чрезмерными. Эта проблема состоит также в том, что существуют громадные негативные внешние эффекты, когда все одновременно пытаются уменьшить использование доли заемных средств. Все это очень тревожно, но не имеет отношения к общему избыточному потреблению.
Проблема государственного долга также в основном связана с возможной нестабильностью, а не с тем, что мы «занимаем у своих детей». И риторика, звучащая в ходе дебатов о бюджете, по большей части сплошная чушь.
КОММЕНТАРИИ ЧИТАТЕЛЕЙ С САЙТА NYTIMES.COM
Миф об обремененных долгами внуках
В США Республиканская партия любит сравнивать государственный долг с испытывающей финансовые трудности семьей, которая сидит за кухонным столом, пытаясь понять, как она будет выплачивать ренту за следующий месяц. Но сравнивать госдолг с долгом домохозяйства – это все равно, что сравнивать яблоки с апельсинами.
У США может быть госдолг в размере 18 трлн долл., но это не значит, что правительство увязло в долговой яме на 18 трлн долл. У него скорее всего еще есть чистые активы, стоимость которых составляет свыше 200 трлн долл.
Представьте, что у вас есть работа, приносящая 50 тыс. долл. ежегодно, и вы должны банку по 30-летнему ипотечному кредиту 150 тыс. долл. Теперь также представьте, что у вас есть 1 млн долл. золотыми монетами, хранящимися в сейфовой ячейке, право обложить налогами вашего очень богатого соседа и возможность печатать свои собственные деньги. В итоге ваш «домашний бюджет» и ваш «домашний долг» выглядят не так уж плохо, не так ли?
Вы, ваши дети и внуки могут не беспокоиться о государственном долге на протяжении еще 50 лет, особенно если вы планируете сегодня же сократить пенсионные выплаты вашим бабушкам и дедушкам.
– Bud Meyers, Невада
Я живу в Северной Каролине – штате, который попал, как и Канзас, в ловушку дефицитов и бюджетных урезаний, спровоцированную снижением налогов для богатых без сопоставимого уменьшения расходов с целью получения сбалансированного бюджета. Эксперимент строится на допущении, что уменьшение налогов всегда приводит к увеличению экономического роста и повышению налоговых поступлений. На самом же деле это ведет к уменьшению поступлений и росту дефицита, чем и была обусловлена необходимость упомянутых дополнительных урезаний бюджетных расходов с целью получения сбалансированного бюджета.
Сейчас наш губернатор хочет занять деньги для поддержания транспортной инфраструктуры, которая разваливается, так как он отказывается поднимать налоги, чтобы оплачивать то, что мы используем и потребляем. Держателями долговых обязательств станут люди, у которых достаточно средств, чтобы позволить себе купить выпущенные ценные бумаги. В этом случае мы не занимаем у «себя», а скорее отдаем богатство среднего класса высшим слоям общества.
– Без имени,
Северная Каролина
Закатывать истерику по поводу госдолга неправильно, в частности, потому, что большую часть мы задолжали не другим странам (хотя много и им). Но возникает устойчивый классовый эффект, когда налоги для людей с высокими доходами сохраняются на низком уровне, а госдолг растет.
Проблема в том, что «нам» и «самим себе» – это не одно и то же. Долговыми обязательствами в основном владеют люди с большими доходами (через них мы должны «самим себе»), а проценты выплачиваются всеми налогоплательщиками («нами»). Вот почему в долгосрочной перспективе долг нужно держать под контролем с помощью прогрессивного налогообложения.
– Без имени, Теннеси
Примерно половина американского населения считает, что правительство – враг и что оно существует, чтобы красть у нас деньги посредством налогообложения. Таких людей нетрудно уверить, что госдолг – это способ обобрать их внуков, и их не разубедят никакие графики в мире. Дело не в фактах, дело в эхокамере, которую создали консерваторы, чтобы одурачивать общественность, заставляя ее верить в их реакционную повестку дня.
– Без имени, Нью-Йорк
