"И вы еще называете себя экономистом?"

ERIC THAYER FOR THE NEW YORK TIMES Сара Пэйлин, экс-губернатор Аляски, ставит автограф на бейсбольном мяче на ярмарке штата Айова в 2011 году.

Может быть, я заблуждаюсь, однако мне кажется, что мы больше не слышим, как прежде, на каждом шагу о  «настоящих американцах», под которыми понимается истинное ядро нации, состоящее из белых жителей небольших городов. Сейчас их ассоциируют с Сарой Пэйлин, но о них упоминал и, как там его, парень, живший в Белом доме после президента Клинтона и до президента Обамы и втянувший страну в войну. Но я уверен, что именно в таком разрезе видят ситуацию многие на правом фланге.

Об этом понятии «настоящих американцев» меня заставила задуматься чем-то похожая реакция на мои выступления в печати. Я вижу, что часто наиболее гневные электронные письма и голосовые сообщения приходят после того, как я напишу что-нибудь чисто экономическое. И обычно в этих тирадах между строк читается: «И вы еще называете себя экономистом?»

Видите ли, человек, выступающий с тирадой, имеет понятие об экономике. Он (а это практически всегда он) считает, что реальная экономика – это когда поешь дифирамбы свободному рынку – по сути, речь идет о том, что капитализм рулит. Он и представить себе не может, что у вас, возможно, более нюансированный взгляд и при этом вы не являетесь марксистом. Его возмущает, что я имею смелость утверждать, что занимаюсь экономикой, и что другие люди, кажется, воспринимают меня всерьез. И так думают не какие-то отдельные представители Партии чаепития, это характерно и для телеведущих, и для ряда известных экономистов.

По-настоящему странно то, что едва ли можно вообразить себе время, когда реалии настолько ясно указывали бы на ошибочность такого подхода. Мы только что начали оправляться после драматического экономического коллапса, который не имел ничего общего с очевидными факторами экономики предложения, но, как представляется, был прямо связан с рыночными сбоями.

И после коллапса так называемые настоящие экономисты делали массу прогнозов о галопирующей инфляции, взлете процентных ставок и тому подобном, что оказалось на деле явной ошибкой, в то время как ненастоящие ребята, такие как я, более или менее сохранили лицо.

Действительно, существует на удивление мало доказательств того, что «реальная экономика» оказывается правильной даже в обычные времена. Эффективность конкурентных рынков – это красивая история, но где же по-настоящему удачные прогнозы, которых мы обычно ждем в качестве подтверждения научных теорий?

По сути, общее представление даже среди экономистов-профессионалов, согласно которому микроэкономика твердо стоит на ногах, а ее значимость общеизвестна, в то время как макроэкономика – штука странная и сомнительная, как мне кажется, основано скорее на предрассудке, чем на реальном положении дел.

Да, во многом микроэкономику можно с точностью вывести из индивидуальной максимизации плюс равновесие. Но почему же именно это позволяет считать ее правильной?

Так что, на мой взгляд, настоящая Америка – это разнообразная Америка, в которой мы на самом деле живем, а настоящая экономика является эклектичной смесью идей и приемов, которые кажутся полезными независимо от того, есть ли у них жесткий микрофундамент или нет.

И я заявляю это как настоящий американец и как настоящий экономист.

КОММЕНТАРИИ ЧИТАТЕЛЕЙ С САЙТА NYTIMES.COM

Консерваторы хватаются за миф свободного рынка

Экономика – не естественная наука, а скорее историческое исследование, которое пытается сделать общие выводы, основанные на логических (и часто формализованных) аргументах.

Мы не можем спрогнозировать будущее, и поэтому мы не знаем, что станется с экономикой, но прошлое дает нам массу ответов, что могло бы произойти. 

Так как экономист не может проводить крупномасштабные эксперименты, полноценное прогнозирование невозможно.

Экономика также не является теологией и неспособна провозглашать вечные истины, тем не менее многие «истинно верующие» в капитализм требуют от экономики именно этого.

– К., Нью-Йорк

Мы все пережили последствия идеологии свободного рынка в форме глобального финансового кризиса 2008 года. Потом мы мучились из-за экономии, направленной на увеличение роста, которой требовали все те же люди, верящие в свободный рынок. 

Это достаточное доказательство провала догмы рыночной экономики. Но верящие в свободный рынок часто упускают нюанс, что такой вещи, как свободный рынок, не существует. Им манипулируют различные силы и люди, такие как высокочастотные трейдеры и поставщики сырья.

– Без имени, Техас

Проблема с республиканским аргументом свободного рынка («реальной экономики») в том, что он верный: свободный рынок в стиле Адама Смита действительно даст лучшие результаты, по крайней мере если отбросить внешние факторы. 

К сожалению, наш рынок таковым не является, и он не приведет нас туда, куда мы хотим попасть.

– John Binkley, 

Северная Каролина 

Меня всегда веселят ответы консерваторов, которых я спрашиваю о том, что делает Америку великой. Конечно, они всегда отвечают: «Свобода». Но свобода от чего? Свобода ради чего? Что за свобода?

Консервативные страны не позволяют своим гражданам поступать так, как они хотят. Консервативные страны не позволяют никому, кроме правящей партии, авторитетно высказываться по какому-либо вопросу. У консервативных стран есть силовики с оружием, обеспечивающие выполнение малейшего каприза своих начальников, действующих по собственному усмотрению и не останавливающихся ни перед кем.

Но изначальное видение нашей страны так выделялось равенством, возможностями для всех и той самой «свободой», которая отделила нас от всех остальных и подняла нас. И есть много примеров того, как эти идеи все еще пульсируют так, что это понятно каждому. Эта страна великая, поскольку мы разорвали консервативный шаблон, из-за нашего либерализма.

– Doug, Калифорния