Пол Кругман
ФОТО DAVE SANDERS FOR THE NEW YORK TIMES
Тони Коуди открыл прямо у себя дома в Бронксе секонд-хенд для нью-йоркских бедняков.
Я бы хотел сказать пару слов по поводу 50-й годовщины войны с бедностью, объявленной президентом Линдоном Джонсоном. Примерно к 1980 году, по данным Center on Budget and Policy Priorities, был достигнут консенсус, что усилия потерпели неудачу. Но, как написали специалисты центра ранее в этом месяце, эта теория не выдерживает критики, если правильно все посчитать: подсчеты уровня бедности, которые учитывают правительственную помощь (помощь, предоставляемую в рамках войны с бедностью!), действительно показывают, что имело место существенное снижение по сравнению с 60-ми годами. В Америке больше бедности, чем следует, однако меньше, чем было.
Даже если это так, прогресс в борьбе с бедностью разочаровывает. Но почему?
На этой стадии дискуссии важно понимать, что американские консерваторы держатся за примитивный нарратив – историю об устойчивой бедности, которая может и имела под собой основания три десятилетия тому назад, но теперь абсолютно неверна.
В 70-е годы считалось, что война с бедностью была проиграна из-за социальной дезинтеграции: попыткам правительства помочь бедным мешали коллапс семьи, рост преступности и т.д. А правые и до некоторой степени центристы часто заявляли, что государственная помощь стимулирует эту социальную дезинтеграцию. Таким образом, проблема бедности увязывалась не с деньгами, а моральными ценностями и цельностью общества.
Впрочем, это куда меньше соответствовало действительности, чем того хотела бы элита. Социолог Вильям Джулиус Вильсон давным-давно доказал, что снижение занятости среди городских жителей в значительной степени связано с социальной дезинтеграцией. Тем не менее это не все.
На сегодняшний день уровень преступности заметно снизился, равно как количество ранних беременностей и т.д., общество не развалилось. Вместо этого произошел коллапс экономических возможностей. Если результаты борьбы с бедностью на протяжении последних 50 лет и разочаровали, то произошло это не из-за деградации семьи, а из-за стремительного усиления неравенства.
США сейчас куда более богатая страна, чем в 1964 году, однако лишь крошечная доля этого возросшего богатства досталась рабочим.
Проблема в том, что американские правые все еще живут в 70-х, а точнее – исповедуют рейгановское представление о 70-х. Их представления о борьбе с бедностью сводятся к тому, чтобы заставить «этих бездельников» пойти работать и перестать жить на пособие. Однако реальность такова, что низкоквалифицированный труд (даже если удается найти такую работу) не приносит достаточно денег, чтобы люди могли выбраться из бедности. А идея, что помогать бедным надо именно за счет реальной помощи, по-прежнему считается ересью.
Удастся ли когда-нибудь сделать так, что дискуссия о борьбе с бедностью не сводилась только к обсуждению того, как кто-то жирует на пособие? Я не знаю.
Однако сейчас ключевое значение для понимания ситуации с бедностью имеет тот факт, что она в первую очередь вызвана высокой степенью неравенства в доходах, но правые не могут заставить себя признать это.
КОММЕНТАРИИ ЧИТАТЕЛЕЙ С САЙТА NYTIMES.COM
Вводящие в заблуждение аргументы и игра нулевой суммой
Терпеть не могу идею «войны с бедностью (это как война с наркотиками). Бедность – это не страна, которую можно завоевать. Это сохраняющаяся социальная проблема, которая в разные периоды имеет разную остроту.
Так можем ли мы победить в войне с бедностью? Только если создадим утопию, но по-гречески это слово означает «нигде». Нам следует просто стараться улучшить жизнь граждан.
– David Blum, Южная Корея
Вряд ли удастся отыскать кого-то (консерватора или наоборот), кто заявил бы, что человек, работающий по 40 часов в неделю, не должен получать нормальную зарплату. Однако на практике люди иногда трудятся вдвое больше и еле сводят концы с концами. Так что давайте будем предлагать государственную работу всем гражданам, способным и готовым трудиться. В этом случае, если частный сектор будет пытаться превратить людей в низкооплачиваемых рабов, у них всегда будет альтернатива. Если же бизнесмены захотят вернуть сотрудников, то им придется конкурировать с государством. В благоприятные периоды число бюджетников будет снижаться, а в трудные времена – увеличиваться.
Решения есть. Не хватает политической воли.
– S. Izreig, Канада
Но если бедные станут жить лучше, то богатым станет жить труднее, разве нет? Получается, это игра с нулевой суммой? Подозреваю, что именно поэтому бедным не помогают.
– John Brookes, Австралия
Непросто владеть огромным состоянием и признавать, что оно в основном было приобретено благодаря удаче и социальному превосходству, в то время как многие другие люди не могут вылезти из нищеты, потому что им не везет или у них так сложились обстоятельства. Лучше создать фикцию, что богатство это заслужено, в то время как нищета будет показателем того, что человек не прилагал усилий.
– Без имени, Вашингтон
Война с бедностью президента Линдона Джонсона помогла тем, кто тогда жил в крайней нищете, – селянам, обитавшим в продуваемых насквозь лачугах без водопровода и электричества. Но когда деревенскую нищету либо перестали замечать, либо загнали в различные городские гетто, президенту Рональду Рейгану и его последователям оказалось нетрудно сформировать коалицию, которая начала отказывать в человеческой доброте.
– Michael O'Neill, Орегон
В любой дискуссии о социальном обеспечении и программах борьбы с бедностью незримо присутствует понятие достойных нищих. Некоторые бедняки достойны того, чтобы им помогали, например, инвалиды, подростки или те, кто недавно (и не по своей воле) остался без работы. Но есть и другие, недостойные нищие, которым не нужно помогать, поскольку это лентяи. Но пока все внимание будет приковано к тому, кто достоин помощи, дискуссия продолжит буксовать в нравственных спорах, вместо того чтобы разобраться, как помочь.
– Daniel Evans, Пенсильвания
