Пол Кругман
BERTRAMS/HET PAROOL – AMSTERDAM, NETHERLANDS/CARTOONARTS INTERNATIONAL/
THE NEW YORK TIMES SYNDICATE
В основном он приводит доводы, которые приводил прежде я: что производительность еще значительно не дотягивает до предыдущего пика, а безработица по-прежнему очень высока, несмотря на серьезную эмиграцию.
Вулф добавляет, что в какой-то степени странам Балтии оказалось легче приспособиться благодаря тому, что это очень открытые экономики, которые пытаются догнать Запад, и в итоге им достаточно легко удалось добиться быстрого роста экспорта.
Однако я хотел бы упомянуть еще один момент.
Люди, хвалящие страны Балтии, склонны парировать ссылки на то, что безработица все еще высока, а производительность по-прежнему значительно не дотягивает до докризисных пиков, утверждая, что высокая производительность и занятость в 2006 и 2007 годах – это отражение пузыря, и не следует ожидать возвращения таких показателей. Не думаю, что они понимают, насколько проблематичен этот аргумент.
Во-первых, необходимо поставить под вопрос саму идею о том, что пузырь способен обеспечить огромный рост реального ВВП и занятости выше устойчивого уровня. Нам известно, что экономики могут работать, демонстрируя показатели, значительно уступающие их потенциалу; аргумент о работе со значительным превышением потенциала гораздо сложнее обосновать. Действительно, нормально оценивать тренды производительности, интерполируя «по пикам» при условии, что эти пики гораздо более схожи, чем спады активности, и что «избыточная» занятость хотя и возможна, но все-таки не в таких масштабах.
Кстати, подумайте, что могли бы означать такого рода оправдания для США в 1930-х. Американская экономика сокращалась с 1929 по 1933 год, но росла очень быстро с 1933 по 1936 год. К 1935 году она производила уже больше, чем в 1924 году; к 1936 году она перешагнула уровень 1929 года. Итак, закончилась ли Великая депрессия и можно ли было назвать опыт США успешным? Мало кто ответит утвердительно, конечно, нам еще было далеко до того, чего нам следовало достичь.
Но в балтийской истории, как ее рассказывают, зияет еще большая логическая дыра. Это утверждение о том, что опыт Латвии демонстрирует эффективность затягивания поясов в качестве реакции на глубокий спад в экономике. Потом, когда вы говорите, что в условиях такого оздоровления производительность и занятость все еще значительно не дотягивают до своих докризисных уровней, вам заявляют, что эти уровни в любом случае было не сохранить. Видите, в чем проблема? Сторонники этой точки зрения, называя докризисный пик нереалистичной целью, тем самым утверждают, что в первую очередь Латвия никогда не переживала глубокий спад.
Думаю, что в этом они ошибаются. Но они не могут одновременно заявлять, что проблемным экономикам всего лишь нужно затянуть пояса, и оправдывать показатели Латвии, говоря, что прежний бум был иллюзией.
КОММЕНТАРИИ ЧИТАТЕЛЕЙ С САЙТА NYTIMES.COM
Экспортируя безработных
Почему никто не говорит о латвийском экспортном буме? Знаете ли вы, сколько эта страна экспортирует безработных в Европу?
– М.К., Швеция
Я могу рассказать два случая из жизни об эмигрантах из Латвии, так как слежу за этой страной (во мне течет латышская кровь).
Когда два года назад я был в Исландии, водитель автобуса в одном из туров, которые я купил, был из Латвии. Когда я удивился, что латыш живет в Исландии, он сказал, что лишь один из многих, поскольку в Латвии больше нет возможностей.
В прошлом году я был на похоронах своего бывшего коллеги, старого латышского эмигранта в латышской лютеранской церкви в Миннеаполисе. И хотя латышские эмигранты пытаются сохранить свои язык и культуру на протяжении поколений (так что можно встретить билингвов во втором и третьем поколениях), четыре молодые женщины, которые сервировали стол на поминках, едва говорили по-английски. А это значит, что они недавно приехали в США.
– Р., Миннесота
Было бы лучше сказать, что экономия просто переносит безработицу из Латвии в другие страны. Число эмигрировавших безработных латвийцев трудоспособного возраста могло бы стать лучшим показателем ущерба, нанесенного людям экономией.
– J.C.B., Китай
Сторонники экономии все время подбирают данные, чтобы оправдать свои взгляды. Сегодня они ссылаются на опыт Латвии, а завтра на этом месте может оказаться Исландия или даже Аргентина 90-х годов. Однако если меры экономии приняты в нескольких европейских странах, а какое-то улучшение заметно только в одной, то вряд ли можно говорить, что снижение расходов помогает.
Когда это исключение стало правилом?
– F., Аргентина
Это на самом деле простая проблема. Экономика имеет достаточный потенциал для производства вещей, которые люди захотят купить.
Спрос уменьшился, потому что у людей нет достаточного количества денег на покупки. Так почему бы в этой необычной ситуации (которая повторяется примерно каждые 75 лет) не дать людям деньги на приобретение желанных вещей? Избыточные производственные мощности будут быстро задействованы и все станут счастливее.
– J.H., Орегон
