"Жираф" изыскан и бродит

Русская усадьба. Сборник Общества изучения русской усадьбы. Выпуск 6 (22). Составитель М.В. Нащокина. - М.: Издательство "Жираф", 2000. - 548 стр.

Мария Нащокина. Сто архитекторов московского модерна: творческие портреты. - М.: Издательство "Жираф", 2000. - 304 стр.

ПРИБАВИТЬ к этому ряду несколько выпусков "Исторических планов Москвы", вышедших раньше, - и можно заключать, что издательство "Жираф" выходит в лидеры краеведческого книгоиздания. Не москвоведческого только - за это место сражается еще Издательство объединения "Мосгорархив", - а центробежного, направленного к краю, от Москвы.

Возможность такого бега обеспечена теснейшей связью "Жирафа" с Обществом изучения русской усадьбы: начиная с 4-го выпуска сборники трудов общества издаются здесь, а сборник "Дворянские гнезда России", по существу, продолжает этот ряд. Мария Нащокина, один из идеологов "Жирафа", одновременно является заместителем председателя общества по издательской деятельности и после кончины прежнего его председателя Людмилы Васильевны Ивановой - редактором-составителем сборника "Русская усадьба".

Структура сборника на этот раз задана темой Пушкина: "Пушкин и русская усадебная культура", "Усадьба пушкинского времени", "Проблемы музеефикации пушкинских мест". Особенно хорош первый раздел, поскольку, как теоретический, допускает эссеизм. Валерий Турчин открывает сборник текстом о царстве флоры у Пушкина. Замечателен литературно и по мысли Виктор Листов, сравнивающий Михайловское с Болдином в контексте пророческой темы: первое остается для Пушкина пустыней, второе становится Патмосом - островом видений Иоанна Богослова. Всеволод Сахаров (только что выпустивший в том же "Жирафе" книгу "Иероглифы вольных каменщиков", см. "НГ-Религии" от 17.01.2001) устами Пушкина славит уездных барышень. Леонард Тыдман, автор известной книги "Дом. Дворец. Изба", теперь исследует пространство русского жилья на богатом материале "Пиковой дамы".

Географический разброс статей в обоих сборниках велик, как и число авторов. В "Дворянских гнездах...", например, усадьбы разделены на подмосковные, среднерусские и крымские. О крымских пишет Анна Галиченко, виднейшая сотрудница Алупкинского дворца. Снова приметен Тыдман - с рассмотрением Кускова в контексте отношений отца и сына Шереметевых. Снова Турчин - с рассказом об Ахтырке Трубецких как помещенной в напряженное "софийное" пространство между Лаврой, Хотьковом и Абрамцевом. Снова Нащокина - с атрибуцией церкви в Ельдигине тому анонимному европейцу, который составлял проект куракинской богаделенной церкви на Новой Басманной. Вообще, в сборнике необычно много наитий и просто новой информации. Так, Мещериново - любимая подмосковная усадьба Бориса Петровича Шереметева - почти не изучалось до Инессы Слюньковой. Удивительна гипотеза о характере сада в Мшатке, крымской усадьбе Николая Яковлевича Данилевского: Галиченко считает, что зонирование растений следовало перечню культурно-цивилизационных типов в знаменитой книге "Россия и Европа".

И удивительно: повсюду за своими авторами побывала и все сфотографировала Нащокина. Ей же принадлежит дизайн нескольких книг "Жирафа". Пристрастия Марии Владимировны, видимо, сказываются и во внимании издательства к Серебряному веку и модерну.

"Сто архитекторов московского модерна" выдерживают второе издание с некоторым изменением списка персоналий.

Публикация коллекции абрамцевской керамики из МГУИЭ, ценная сама по себе, стала еще и поводом к рассказу о мамонтовской керамике вообще. Для соавтора книги, главного хранителя Абрамцевского заповедника Ольги Арзумановой, написавшей раздел об участи мамонтовского завода после революции, "Керамика Абрамцева" стала последней книгой. Очерк дореволюционной истории предприятия и его художественной стороны, написанный Марией Нащокиной, представляет собой объемную монографию. Профессор МГУИЭ москвовед Валерий Любартович в своей части книги рассказывает, как абрамцевские вещи оказались в коллекции его института и благодаря кому сохранились.

Третий, после усадеб и модерна, интерес "Жирафа" - классицизм, или Просвещение. Что будет все заметнее по мере исполнения издательского плана: в нем указаны книга Турчина "Александр I и неоклассицизм в России" и серия книг Евгении Кириченко "Запечатленная история России. Монументы XVIII - начала XX века".

Но и уже вышедшие книги обозначают названную тенденцию. Это, кроме "Иероглифов" Сахарова, "Жан Балтазар де ла Траверс" Натальи Александровой. (Книга помечена рубрикой "Персона", задающей еще один вектор издательской политики "Жирафа".) Как и "Керамика Абрамцева", это издание включает в себя каталог. Каталог забытого художника, на исходе XVIII века писавшего архитектурные и натуральные пейзажи России. Каталог, предваренный отчетом о чрезвычайно успешном биографическом поиске. Так, Александрова установила разницу между де ла Траверсом, происходившим из петербургских актеров, и русским морским министром, адмиралом Жаном Батистом Прево де Санзаком маркизом де Траверсе, которого до сей поры отождествляли с художником в искусствоведческой литературе. Кроме того, Александрова атрибутировала своему герою несколько рисунков, доселе приписываемых архитектору петровского времени Федору Васильеву.

Тематические пристрастия "Жирафа" объединены предпочтением Нового времени. И в этом смысле издательство уравновешивает книги "сакральных топографов" - медиевистов: издания Центра восточнохристианской культуры, Института христианской культуры Средневековья и других. Но ради интереса можно было бы попробовать заступить и на эту территорию.

Как искусствоведческое, издательство "Жираф" - только одно из многих. Как краеведческое - одно из нескольких. Вот почему мы бы советовали "Жирафу" сохранить не только изысканность, но и бродячесть.