Глаз блюз

Наташа снова заплакала.
Александр Лаврухин. Девушка-журавль.

Данный текст является сугубо и исключительно художественным произведением, никакого отношения к современной российской действительности он не имеет. Как, впрочем, и ко всем остальным действительностям, если таковые существуют. Все персонажи – вымышленные, плод литературной фантазии автора. И не только персонажи, потому что перед вами – сугубо и исключительно художественное произведение. Рассказ. Наверное, даже фантастический.

Глаз, мама. Глаз – как алмаз, мама. В нем так же хорошо отражается Россия, мама, как она отражается в алмазе. Глаз – как СУПЕРМАЗ, мама. Он так же тянет на себе тонны русского груза, как его тянет СУПЕРМАЗ. Глаз – как газ, мама. Он так много значит для России, как значит, мама, для нее газ. Глаз, мама, как п...дарас. Он такой же активный, как, мама, п...дарас. Глаз – Солженицын, мама. Он так же знает, чего он хочет, как знал, чего он хотел, мама, Солженицын, Глаз – ирис, мама. Он такой же, мама, нежный, как ирис. Большой выразительный нежный мама, русско-еврейско-монгольский, мама, глаз. Мама, у нас никак нельзя без монгол. Без русских, мама, можно. Можно, мама, и без евреев. А вот без монгол никак, мама! Даже, мама, в средней полосе. И в глазах, мама. И в русской, мама, литературе. Там все лучшее, что от нее, мама, осталось не от русских. И даже не от евреев, мама, как думают многие.

Тоже, мама, от монгол. Они пришли сюда раньше, мама, всех. Они здесь сделали, мама, больше всех. Поэтому их наследие будет ощущаться всегда даже там, где, их мама, давно нет. То есть в средней, мама, полосе и в глазах. И в русской, мама, литературе. Раньше глаз не так хорошо, мама, видел. Но ему сделали операцию, мама. И он, мама, стал хорошо видеть. Видеть Россию, мама. Видеть русскую литературу, мама. Видеть русско-грузинскую ситуацию, мама. Глаз – орел, мама. Глаз – беспилотный самолет-разведчик, мама. Летает, мама, бес пилота над Россией, над русской литературой и русско-грузинской ситуацией, и все, мама, видит. Где там у них, мама, что. И на х... ему, мама, не нужен никакой пилот. Но это, мама, глаз правый. А левый, мама, нет. Не алмаз, мама. Не СУПЕРМАЗ, мама. И не газ, мама. И даже не п...дарас, мама. Не Солженицын, мама. Не ирис, мама, и не орел. И не все, мама, остальное, что можно сказать про правый глаз. Он – совсем другой, мама. Глаз – сволочь, мама! И бестолочь, мама. Он такая же сволочь, мама, как и любая другая, мама, сволочь. И такая же, мама, бестолочь Такая же, мама, как Грузия. Грузия думала, что, мама, уже все. Что Грузия уже, мама, в НАТО. Х... мама. Х... ей, мама, а не НАТО! Мама, а мы? А как же, мама, если Грузия будет в НАТО?! Как, мама?! Мама, как?! И тогда Наташа, мама, крепко ему в...бала. Глазу, мама. Мама, и мне. То есть в глаз, мама, мне. Я сам, мама, виноват. Я стал, мама, выяснять отношения, когда, мама, лучше было не выяснять. После литра, мама. Не из-за Грузии, мама. Но из-за Грузии, мама, тоже. И глаз виноват, мама. Глаз смотрел на Наташу с иронией, мама. Вот она, мама, и в...бала. Но не тому глазу, который бестолочь и сволочь, а как раз тому, который алмаз, ирис и беспилотный самолет. Ему – мне – нам, мама. Поэтому глаз, мама, заплыл. И теперь, мама, видит все не так. Через заплыв, мама. И Россию, и русскую, мама, литературу, и русско-грузинскую ситуацию. Грузины, мама, виноваты, сами. Они хотели уйти из русского г...на раньше, чем Россия. А раньше, чем Россия, мама, из русского г...на х... кто, мама, уйдет. А Россия, мама, никогда не уйдет из русского г...на. И никто, мама, не уйдет. Русский детерминизм, мама. Имперский этикет, мама. Грузия, мама, про него забыла. Пришлось ей об этом, мама, напомнить. Пришлось, мама, и Наташе. Вот как раз тогда, Наташа крепко в...бала, мама, мне в глаз. Мама, у нее тоже проблема. Но не с глазом, мама. С глазом, мама, все в порядке. Когда, если ты помнишь, мама, Наташа в...бала мне в глаз, то я сдержался и ей в глаз не в...бал. Проблема со мной, мама. Она, мама, филолог. Она пишет про позднего, мама, Галича. Книгу, мама. И не любит, мама, современную литературу. Она, мама, считает, что в современной литературе нет литературы. Что там есть только пиар, формат, тираж и Господняя, мама, ср...нь. Она не видит разницы между мной и Акуниным, мама. Что мы оба – Господняя, мама, ср...нь. Но что я, мама, все-таки меньше Господняя ср...нь, чем Акунин. Хотя все равно, мама, Господняя ср...нь. Ну что же, мама. И на том, мама, спасибо. Мне это обидно, мама. Ну, не то чтобы, мама, обидно, но все-таки, мама, обидно. Ведь я – современный русский писатель, мама! И мне, естественно, будет обидно, когда мне говорят, что я – Господняя ср...нь. Наташа говорит, что поздний Галич, мама, лучше. Хотя тоже Господняя ср...нь, мама, как я или Акунин. Но все равно, мама, лучше. Но все равно, мама, она мне в...бала в глаз. Мама, русский детерминизм!. Если даже лучше, мама. В глаз в любом случае, мама, в...бут. Даже, мама, если сами того не хотят. Она еще там кому-то, мама, в...бала на гламурной тусовке. Кажется, Ксении С., мама. Или еще какой-то, мама, гламурной п...де. Меня обычно не приглашают на гламурные тусовки. Я для них не вышел рожей, мама. А Наташа, мама, для них не вышла ж...ой. Но на эту тусовку, мама, пригласили. Что-то связанное с виски. «Teachers», мама. Я там, мама, отвлекся. Я стал пробовать виски «Teachers», мама. Мама, полное г...но. Но попробовать, мама, все равно было надо. А Наташа, мама, пока отошла. В туалет, мама. Мама, там ее какая-то гламурная п...да задела плечом. Но обвинила во всем, мама, Наташу. Что это Наташа, значит, мама, мол, задела ее, гламурную п...ду, плечом. Мама, и тогда Наташа в...бала ей, как мне. Точно, мама, так же. В глаз, мама. Откуда у русских такая жестокость, мама?! Или на них так действует финансовый, мама, кризис? Если что не так – сразу, мама, в глаз! Поэтому Наташа еще раз в...бала, мама, мне в глаз. В тот день, когда М., мама, увеличил президентский срок. Мама, но не из-за этого. Не надо, мама, все проблемы валить на бюрократию. Так случайно получилось, мама. Мама, так просто совпало. Если бы М., мама, не увеличил президентский срок, Наташа все равно мне бы в...бала. За еду, мама. За то, что, мама, я стал много есть. Как свинья, мама. Как, мама, х... знает кто. Булимия, мама. Анорексия, мама. Булирексия, мама. Мама, это когда обязательно надо что-то съесть. Даже, мама, когда сыт. Мама, а когда не сыт – тем более. Сколько вокруг всякой интересной еды, мама! Есть, мама, не переесть. Много, мама, всякой интересной закуски к пиву. Соленая рыбка, мама. Янтарная с перцем, мама. Головастик в кунжуте, мама. Кольца кальмара, мама. Сушеная камбала, мама. Мама, а чипсы?! А копченый сыр, мама?! Мама, а плавленый сыр?! Мама, а пицца?! А шаурма, б...ь, мама?! А беляш, мама, и ватрушка с творогом?! Как же можно мимо всего этого пройти, мама! Мама, извини, у меня было голодное советское детство. У меня было хорошее советское детство, мама. Мама, но там не хватало нюансов. Всей этой еды, мама. Она появилась на русских прилавках уже после моего советского детства, мама. Там, в моем советском детстве, вполне хватало нюансов, мама. Дело не в нюансах, мама. Мама, х... с ними. Дело в русском, мама, детерминизме. Ну, и еще, мама, в русском имперском этикете. Есть разные способы ухода, мама, от них. Алкоголь, мама. И наркотики, мама. И онанизм, мама, и минет. Еще тай-чи, мама. И, мама, гламур. И гомосексуализм, мама, и Куршевель. И фэн-шуй, мама. И в...бать, мама, в глаз. Ну, и конечно, булирексия, мама. Мама, от них – русского г...на, русского детерминизма, русской литературы и имперского этикета – мама, все равно не убежать. Мама, бесполезно. Догонят, мама. Но на какое-то время можно, мама, убежать. Хотя бы, мама, в булирексию. Но Наташа не выдержала, что я постоянно, мама, ем. И в...бала, мама, в глаз. Раньше, чем все они – русское г...но, мама, русский детерминизм, русская литература и имперский этикет – меня догнали. И я вернулся, мама! Из булирексии, мама. Снова к людям, мама. Сколько раньше, мама, ем – столько и ем. До п...ды, мама, мне теперь все эти нюансы, которых не хватало в моем советском детстве. Хожу мимо них, как ни в чем, мама, не бывало. Но Наташу, мама, я все равно раздражаю. Из-за Бахминой, мама. Что я мало, мама, делаю для ее освобождения. Что я должен больше делать для ее, мама, освобождения. Это, мама, п...да из ЮКОСа. Она села, мама, в тюрьму. Вместе, мама, с ЮКОСом. Она там забеременела, мама. Но ее, мама, М. не выпускает. Мама, почему ее не выпускает М.?! Зачем она М., мама?! М., что одной беременной п...дой больше, что, мама, одной меньше. Но М., мама, не выпускает. И Наташу это раздражает, мама. Наташа говорит, что она сама скоро сядет, мама, в тюрьму. Из-за позднего Галича, мама. И еще, мама, из-за меня. И тогда я ничего не буду делать, для ее, мама, освобождения. Буду, мама, только снова постоянно есть. А она будет сидеть в тюрьме и, мама, страдать. А я, мама, есть. Мама, тогда Наташа заплакала. И снова, мама, в...бала мне в глаз. Все как всегда, мама. Из-за меня она тоже в...бала мне, мама, в глаз. Но позже, мама. Она за меня стала бояться, мама. Что, мама, не ее посадят. Мама, что меня посадят. Что «Идущие вместе» сведут со мной счеты, мама. Мама, «Идущие вместе» хотели подать на меня в суд. За порнографию, мама. Они считали меня, мама, порнографическим писателем. Но не подали, мама. Ты, мама. не волнуйся. Все обошлось, мама. Они подали в суд на Сорокина и Баяна, мама, Ширянова. Хотя, мама, собирались, и Я. поливал меня в статьях. Мама, теперь «Идущие вместе» стали «Наши». Один, мама, х... . И теперь подадут, мама. Вполне, мама, могут подать. За порнографию, мама. И еще, мама, за что-нибудь. Теперь, мама, в разгар финансового кризиса и нового президентского срока самое время. И меня посадят, мама. Этого и боится, мама, Наташа. Что «Наши» сведут со мной счеты. Что я, мама, сяду. Что она станет постоянно есть, мама. У нее будет, мама, булирексия. На нервной, мама, почве. Оттого, что она ничем не сможет мне помочь. Мама, Наташа снова заплакала. И снова, мама, разумеется, в...бала мне в глаз. И за новый увеличенный президентский срок в...бала, мама, тоже. Сначала, мама, она приняла его спокойно. Но потом, мама, нет. Потом, мама, неспокойно. Потом ей полезли в голову разные, мама, нехорошие мысли. Что демократии в России п...дец, мама. Что Россия, мама, никогда не выберется из русского г...на. И Наташа снова, мама, заплакала. И снова, мама, в...бала мне в глаз. Ничего нового, мама. А потом мы еще смотрели триллер, мама. По Стивену, мама, Кингу. Мама, там какой-то расп...й попал в заколдованное пространство. В полное г...но, мама. Как Россия, мама. И как оттуда выбраться, мама, не знает. Тоже как Россия, мама. Мама, Наташе стало страшно, Она заплакала, мама. Но в глаз она мне, мама, не в...бала. Ей было страшно, но не настолько, мама. Но потом, мама, все равно в...бала. Когда расп...й, мама, стал выбираться из заколдованного пространства. Мама, правда, еще не выбрался. Но уже было ясно, что все-таки выберется. Но Наташе, мама, все равно было страшно. Вот как раз тогда она, мама, и в...бала. Вот как раз, мама, тогда. И Барак, мама, Обама. Наташа не расист, мама. Как ты, мама, могла так подумать? Но все равно ей было не по себе, что выбрали, мама, мулата. У белой расы, мама, свои предрассудки. Даже когда уже нет никаких предрассудков, мама. И нет, мама, белой расы. И тогда она тоже, мама, в...бала мне в глаз. Что поделать, мама? С Наташей вечно, мама, что-то случается. То у нее зависнет, мама, компьютер. То у нее, мама, не заряжен мобильник. То, мама, она начнет думать о России. То у нее задержка, мама, менструации. И тогда она очень переживает, мама. Нервничает, мама. Мама, тогда я ее раздражаю. И пока она, мама, не в...бет в глаз – не успокоится. Всегда одно и то же, мама. Я все, мама, понимаю. Все, мама, очень серьезно. Финансовый кризис, мама. Русский, мама, детерминизм. Новый увеличенный президентский срок, мама. Триллер по Стивену, мама, Кингу, И как тут можно не в...бать, мама, в глаз? Никак, мама. Но только, мама, жалко глаз. Такой интересный, мама, русско-еврейско-монгольский глаз. Такой глаз, мама, не часто встретишь. С ним все-таки так не надо, мама.