Ольга Балла
Паскаль Брюкнер. Парадокс любви: Эссе/ Перевод с французского.
– СПб.: Издательство Ивана Лимбаха, 2010. – 272 с. (Studia Europea)
Французский прозаик и эссеист Паскаль Брюкнер, известный помимо повестей, романов и снятого по его книге фильма «Горькая луна» своим вкусом к разоблачению мифологем западного сознания (русский читатель вспомнит выходившие у нас книги «Вечная эйфория: Эссе о принудительном счастье» (2007) и «Тирания покаяния: Эссе о западном мазохизме» (2009), – на сей раз принимается за ведущую мифологему нашей культуры, пережившую, кажется, все смены парадигм и переоценки ценностей: любовь. Точнее, за неадекватное отношение к ней людей Запада, за возложение на нее преувеличенных ожиданий. И начинает он, француз 1948 года рождения, с пришедшихся на его молодость европейских 1960–1970-х годов.
Это они, возвестившие разрушение едва ли не всех сковывавших жизнь табу, «породили концептуальное недоразумение: свободную любовь». Да, тогда удалось многое: «Изменение положения женщин, противозачаточные средства, развод, дисквалификация аборта как уголовного преступления, массовый приток женщин в сферу труда»┘ Но увы: главного, того единственного, во что так безусловно верилось – ни настоящей любви, ни настоящей свободы, – не получилось.
Лучший способ освободиться от тоски по несбывшимся ожиданиям молодости – доказать их несостоятельность. Так что Брюкнер сводит счеты в первую очередь с иллюзиями своего поколения, возлагавшего на освобожденную любовь очень – не чрезмерно ли? – большие надежды.
 Переоценили мы любовь. Генрих Семирадский. Красота и любовь. Львовская государственная картинная галерея |
«┘От любви, – пишет автор, – требуют всего. Мы хотим от нее слишком многого: она должна нас восхищать, испепелять, искупать┘».
Перегруженная ожиданиями, любовь оказывается просто не в силах их не обманывать.
Вся беда, уверяет Брюкнер, в том, что западная культура сделала из любви инструмент для достижения множества целей, чуждых ее природе. Ну хотя бы того же социального освобождения.
Развенчивая западную мифологему любви, сам критик остается целиком в ее власти. Несостоятельность западных стереотипов Брюкнер доказывает, по сути, изнутри их же самих, под их же диктовку – к ним и возвращается.
«С поколением, мечтавшим реформировать сердце человеческое, – пишет он о своих ровесниках-бунтарях, – приключилось нечто странное: оно открыло, что есть незыблемые законы сердца». Правда, «незыблемыми законами сердца», как обычно, оказывается очередной непроблематизируемый слой представлений родной для критика западной культуры. Есть ценности, из которых нельзя, нельзя, нельзя делать инструменты┘
Любовь, «с ее безднами и блеском, <┘> целиком и полностью, в любой момент такова, какой и должна быть. Она остается той частью бытия, которая нам неподвластна, не поддается никакой вербовке, противится всем идеологиям┘». Она снова – основа основ. Главное – правильно ее понять.
All you need is love.
