Монологи русской хтони

Федор Гиренок. Удовольствие мыслить иначе. – М.: Академический проект, 2008. – 236 с. (Технологии философии).

В русской философии, как известно, существует две линии, или формы философской традиции: космополитическая и почвенническая. Первая ориентируется на включенность в некий «всемирный историко-философский процесс». Как правило, она более самокритична, рефлексивна, профессиональна, но также и более бесплодна, будучи зависима от идейного импорта. Почвенническая форма традиции пронизана мощными токами детской энергии самосозидания, конструирования своего «образа мира». Обратной стороной подобной творческой мощи является высокая степень мифологизированности.

Как пишет Владимир Красиков в книге «Русская философия today» (см. рецензию на этой же полосе), «космополиты в нашей философской традиции интересны и значимы более для нас – своей критикой, предостережениями от сильной увлеченности впадением в самобытность. Но для европейцев они вторичны, малоинтересны: иное дело резкие, яркие и эпатажные русские с их странными нарциссическими идеями. С ними категорически не согласны, но они пугают, но с ними интересно».

Заместитель заведующего кафедрой философской антропологии МГУ Федор Гиренок (р. 1948), пожалуй, самый яркий современный представитель русской почвеннической традиции со всеми ее «родовыми пятнами». Это философ, который «пугает», но с которым «интересно». Идеи Гиренка кажутся противоречивыми и незатвердевшими, а его манера изложения – сумбурной и косноязычной, но за ними чувствуется та же архаическая сила, которая воодушевляла славянофилов и их последователей вплоть до Бердяева, Лосского и Лосева. В лице Гиренка «русская хтонь» вновь заговорила, и в ее сбивчивой речи послышались знакомые мессианские нотки.

В пространстве предела мышление носит не понятийный, а парадоксальный характер┘ Александр Родченко. Композиция. 1918. Частное собрание, Москва

В «Удовольствии мыслить иначе» философ утверждает, что сознание – это «чистая самость, спонтанное раздражение себя своими галлюцинациями», а мир – это «не текст, а объективированная галлюцинация». Отсюда, в частности, следует, что адекватным состоянием человека является одиночество. Только между одинокими может быть настоящее общение, потому что у одинокого есть вся полнота бытия. В силу этой полноты он радуется другому, если тот есть, и радуется, если того нет. Наверное, примерно так рассуждал бы Лейбниц, поселившийся в русской глуши и спятивший от скуки...

А вот как Гиренок обосновывает свой метод: «Кто хочет мыслить, тот должен перестать играть в классику, рассуждая о сущностях, законах, субстанциях и прочем. Не основания, а пределы возможного интересуют нас сегодня. То, что есть, на пределе перестает быть тем, что оно есть. В пространстве предела мышление носит не понятийный характер, а парадоксальный <...> Здесь ты, как сплавщик леса, прыгаешь с бревна на бревно, а не подчиняешься априорным предписаниям разума».