Новый дневниковый период

Ведешь себе дневник, а в это время тебя разглядывают.
Фото Сергея Приходько (НГ-фото)

Дневник сродни зеркалу. Ведение дневника – вроде разглядывания себя в виде другого существа. При этом каждый ведет себя на свой лад. Одни надувают перед дневниковым зеркалом щеки и напрягают мускулы. Другие корчат рожи и изрыгают жуткие ругательства. Недавно пользовательница Живого Журнала tanyant, что выдает себя за писательницу Татьяну Толстую и одноименную ведущую «Школы злословия», объяснялась с аудиторией по поводу употребления ею матерной лексики. Объяснение свелось к обещанию: «и пока мне рот не забили глиной», ни в чем себя не ограничивать. Судя по знанию Бродского, и впрямь Т.Толстая. Глядишь, дождемся бумажного ЖЖ – в 7-м томе ПСС.

А иные пользователи дневников, наоборот, слез печальных не смывают, впадая в сладостную резиньяцию: в нашей жизни все хуже, чем кажется тому, кто думает, что мы живем лучше, чем хотим представить на самом деле. Третьи, пятые и десятые используют дневник для совершенствования – так танцоры делают па на фоне большого, во всю стену зеркала. Есть любители являть исключительно срамные части тела. Их дневники кто-то назвал мастурбацией на миру. Иные просто гадят из-за угла, уверенные, что им ничего не будет. Их коричневый национализм издает запах на всю округу.

В общем, глянешь со стороны и возопишь, как журналист Валерий Панюшкин: «Люди, я прочел ваши дневники: вы – ничтожества». А «люди», подняв в ответ многотысячный ор, бессознательно подтвердили реакцией, что клиническое определение касалось именно их.

Ведь дневник – это особое зеркало. Глядишься в него, а в этот момент с улицы тебя разглядывают. И ты это знаешь. И стараешься вести себя так, что ты это знаешь, но плевать хотел, и манифестируешь себя иным, третьим боком. Тут, господа, достоевские бездны: являть себе себя, слушая комментарии невидимых да еще и воображаемых реципиентов. Эдакая одиноко гримасничающая публичность, доходящая до пляски святого Витта.

Конечно, дневники были всегда. Но в интернете они приняли вид «восстания масс». Как кто-то заметил: глупость обрела микрофон. А русский Живой Журнал, публичные дневники миллиона взрослых особей – это особая статья. Недавно по этому поводу высказался американский создатель сети LiveJournal: «Всякий раз, вспоминая с друзьями русскоязычный сектор пользователей сервиса LiveJournal, мы смеемся, как сумасшедшие, – похоже, эти русские все приняли чересчур близко к сердцу... Мы-то писали друг другу всякую хрень, типа «я пойду отолью, а потом приходите ко мне на барбекю, захватите соль и спички», но то, во что превратили LiveJournal русские пользователи, не укладывается в голове. Это примерно как подарить папуасам пустую банку из-под кока-колы, а потом наблюдать, как они исполняют вокруг нее ритуальные обряды... Иногда, когда мы пили пиво, моя подружка любила прикалываться – «нечаянно» отключала сервер, а потом мы вслух читали панические сообщения от русских пользователей – это было очень смешно, примерно как спящему человеку щекотать нос перышком из подушки».

В России ЖЖ восприняли близко к сердцу, как нечто среднее между интимной исповедью, личным СМИ и общественным проектом по переустройству космоса, семьи, частной собственности и государства. Оно и понятно. Западный человек занят своей реализацией в социуме. У него нет времени для подробного самокопания, в котором ему поможет профессиональный психоаналитик, а не самопальное нытье. Мы – другое дело. Если в начале 90-х казалось, что гражданская энергия найдет выход в легальной и общеполезной частной деятельности, то сегодня мы все под колпаком спецслужебного государства. Делай что скажут, говори, когда спросят. Кто не с ними, тот против них.

Монополизированная нефть течет по усам, веселящий газ кружит начальству голову, корпоративный бандитизм тотальной коррупции не всем по нутру, да и сосков у поилки на всех не хватит. Даже гэбистам не хватает, куда же соваться остальным! Вот бедный обыватель и перетекает в самовыявление в зеркале дневника. А заодно в компенсацию многочисленных комплексов. Как говорит популярный слоган: «Обидно быть г-вном в реале? Хвали себя в Живом Журнале!»

Писатель Александр Генис назвал ведение дневника гигиеной души. Да, представим дневник гигиеническим средством для душевного отхаркивания, подмывания и макияжа. Когда это душевное подмывание открывается чужому глазу, оно производит впечатление, которое скоро затмит телесериалы. И станет та же писательница героиней вербального реалити-ЖЖ-шоу.

Еще Ролан Барт возводил автобиографические дневники к XVI веку, когда их латинское название diarium – поденные записи – без всякой брезгливости и отвращения соединяли с диареей и отхаркиваемой слизью: «Созерцаю свои фрагменты (правлю, шлифую и т.д.). Созерцаю свои отходы (нарциссизм)». Он же провел психоанализ явления: «Можно ли приступить к письму, не приняв себя за кого-то другого? В начале сочинения находится не другая книга, а другая поза – человек копирует чью-то роль. А потом – и чье-то искусство. Я начинаю писать, подражая человеку, которым хотел бы быть. Такое первичное желание (я желаю другого и посвящаю ему себя) задает тайную систему фантазмов, которые сохраняются на всех этапах жизни вне зависимости от того, что именно писал желанный автор».

Определив дневник как «зеркало души», не минуем и французского философа Жака Лакана, одарившего психоанализ теорией «стадии зеркала» в развитии Я. «Ликующее приятие своего зеркального образа младенцем, погруженным в моторное бессилие и зависимость от питания», – чем не описание начинающего жэжэиста?

Стадия зеркала – драма, в которой жэжэист измышляет фантазмы, постепенно переходя от раздробленного образа тела к ортопедической его целостности. Он инвентаризирует свое эго, в которое включает все окружающее. Цитирует чужое, как свое, выставляет чужие фотографии, радуясь открытию мира, который есть он. Говоря словами Лакана – «схрупывает» все вокруг себя, во все лезет, во всем считает себя докой. Постепенно, схрупывая все, подобно ненасытной личинке, становится «тысячником». В муках ЖЖ-невроза проходит школу душевных страстей и самопознания.

Он страдает комплексом кастрации, боясь, что безжалостные кураторы, направляемые то ли с Лубянки, то ли из-за океана (личинке не один ли хрен, кто ее сожрет), «заморозят» его ЖЖ, который жэжэист давно воспринимает в качестве фаллоса, реализующего его агрессивную власть над миром. Этот страх демонстрирует восприятие им своего ЖЖ в единстве фаллической доминации с онанистическим наслаждением. Отсюда и тяга к бранной лексике. И анальная регрессия к младенческому выяснению отношений.

Жэжэист формирует Другого как субъект своей агрессии, набухающих страхов, писучей разрядки. А когда кто-то возразит, что уж больно неприлично это со стороны, он процитирует Веничку Ерофеева, что именно так выглядит его самовозрастающий логос, который присущ ему как феномену. И, натурально, на него пошлет.