Затерянные в Жулебине

За каждым окном типовых башен своя жизнь. Обычный спальный район.
Фото автора

Недавно почти на самой крыше торгового центра на окраине Жулебина открыли галерею современного искусства. На автобусе привезли коллег арт-критиков, показали актуальное искусство, напоили вином, потусовали. Всех больше всего поразило наличие социальной формы движения материи за МКАД. Чисто, аккуратненько, аборигены похожи на людей. В галерее надо было выставить картину Н.Ярошенко «Всюду жизнь». Вот это было бы актуально.

Я живу здесь на вершине башни-«болгарки» (болгары строили), обозреваю окрестность: небо в облаках, дальний и ближний лес, Кольцевая автодорога. Как раз пересказывал дочери старый фильм «Пустыня Тартари» по роману Дино Буццати. Гарнизон на границе ждет нашествия варваров со стороны пустыни. Тоже актуально. Соединил пересказ с романом Дж. Кутзее «В ожидании варваров» и одноименным стихотворением Кавафиса: «Да ведь сегодня варвары придут сюда. / И император наш готов принять / их предводителя, – он даже приготовил / указ, чтобы тому вручить: указом сим / ему дарует титулы и звания».

Загорая после полудня на балконе с книгой в руках – заодно разбираешь залежи книг на четырех балконах, – размышляешь о «темных веках» над нами и стершемся нравственном законе внутри нас. Куда всматриваться и зачем? Что было, то и есть. Хроники историков надо распечатывать в газетах. Надежда, что будет иначе, – малодушие, которое надо вытравлять. Здесь – пейзаж времен, с которым надо слиться и замереть.

Еще в 1570-х годах при Иоанне Грозном сообщалось о деревне Ивана Жулебина под именем пустоши Остеевой. Это предшествует первым упоминаниям в 1623–1624 годах о соседних Люберцах (Либерицы), принадлежавших дьяку Ивану Грязеву. Дьяк вскоре возглавит посольский приказ, тогдашний МИД. Почему не предположить, что туда съехались иммигранты? Рядом Панки – от польских «панов». А иммигранты – разгромленные за несколько лет до того Габсбургами розенкрейцеры да богемские братья, тоскующие по своим чешским Либерицам.

С вершины моего прибежища видна рязанская дорога, ныне Лермонтовское шоссе. По нему из Москвы в начале сентября 1812 года отступала в беспорядке в сторону Люберец русская армия, а вместе с ней и все москвичи со скарбом. Около Жулебина наводили мосты через болотистые речки. Ночлег для армии определили на стыке Люберец и Панков. Народ бежал в панике, с ужасом глядя на разгоравшийся московский пожар. Никита Муравьев подобрал ночью на дороге лист газеты и без труда читал его в чудовищном московском зареве. Кстати, в Панках случилась и известная по «Гусарской балладе» встреча кавалерист-девицы Надежды Дуровой с Кутузовым.

Отойдем на век назад. В начале XVIII века владелец Люберец Прозоровский, по имени которого назывался нынешний дачный поселок Кратово, «отказал» Люберцы новому хозяину Александру Меншикову. Неудивительно, что в соседнем Косине напротив Жулебина опробовал в Белом озере свой английский ботик Петр I – Измайловский пруд показался ему мал.

А потом Петр умер, и репрессированный Меншиков ехал из Санкт-Петербурга в ссылку в Березов через те же Люберцы. Не сходится по карте? Ленинградское шоссе на северо-западе, а Люберцы на юго-востоке? Так его со всеми обозами и семейством не пустили на заставе в Белокаменную, и пришлось делать крюк для ночевки. И, видя это с башни, бормочешь стихи Михаила Кузмина: «Декабрь морозит в небе розовом, / Нетопленный темнеет дом. / И мы, как Меншиков в Березове, / Читаем Библию и ждем».

Ну еще чуть-чуть вспомню до кучи. В апреле 1753 года императрица Елизавета передала Люберцы великому князю Петру Федоровичу – будущему Петру III – и его супруге, будущей Екатерине II. Дворец Меншикова уже развалился, срочно строили флигель, молодые охотились и гуляли, Екатерина была в положении, по возвращении в Москву случился выкидыш. Зимой в Люберцах был уже ее роман с Сергеем Салтыковым, осенью 1754 года на свет появился будущий Павел I.

А за полтора века до моего окапывания в Жулебине за письменным столом с ноутбуком, – это середина XIX века, – тут было место бомжевания. Кучи слепых и немых нищих ходили побираться в соседние Вешняки, а ночевать и прокучивать подаяние возвращались сюда, в Жулебино.

Их можно понять, здесь в любое время года хорошо, а летом особенно. На выходные и в праздники никого нет, тишина, в июле и в будни все исчезнут. Если кто не на дачу, то в деревню, а если не у мусорных баков с проверкой новых поступлений, то на Кипр, в Турцию и Египет. Кругом небо, в полупустых супермаркетах, «там, где светло и чисто», как в рассказе Хемингуэя, сутки напролет гудят кондиционеры. Наткнулся и прикупил банки красной икры по 140 рублей за 140 грамм. И к свежим молочным коржам по 6,90 пристрастился, чтобы с кофе пить. Или покупаешь жестяные коробки китайского и цейлонского чая, потом смешиваешь, заваривая, чтобы над книгой не задремать. Так дзенские монахи себя чаем взбадривали. Несколько ложечек красного, зеленого, черного чая заливаешь в серебряном чайнике с тонким длинным носиком кипятком. Или вот открыл для себя фрукт помело – с ударением на среднем слоге. На чеке вычитал, что это «сладкий грейпфрут», цена льготная, из одного сорта сок выжал, из другого – получился гарнир тайской кухни к острым и жареным блюдам, да и в салат хорошо. А еще в одном магазине навострился скупать за полцены коробки хороших шоколадных конфет из-за истекающего через полмесяца срока годности.

Ну да, можно жить. Пассажиры электричек, проезжая мимо, видят на угловом доме лозунг: «Жулебино – цифровой район». Интернет позволяет вести самодостаточный образ жизни. Можно дойти до парка. А на бульваре включили фонтан. Или полчаса на электричке до кратовского пруда. А к железной дороге обещают подстроить ветку наземной линии метро. Платформу Косино открыли еще в 1898 году. А вот разговоры о метро ведутся с... 1889 года. Тогда его называли «конно-железной дорогой», но бельгийский подрядчик оказался аферистом. Посмотрим, что выйдет теперь.

Вставая с плетеного кресла, потягиваясь, вглядываясь в будущее, понимаешь, что и нынешнее Жулебино сиюминутно и преходяще. Что нас там ждет: орды с юго-востока, новый московский пожар с северо-запада? Почему описываешь Люберцы, а не Таганку? Неужели готов в случае чего «отложиться» в пользу Подмосковья? Да и пожары привык уже наблюдать с рязанской дороги.

А вглядываясь в лица прохожих, вспоминаешь историю про Содом и Гоморру. Как торговались с Господом: хватит полсотни праведников, чтобы не стирать населенные пункты с лица земли? А тридцати праведников хватит? А может, десятью обойдемся? В общем, не хватило. Сколько праведников нужно, чтобы удержать Жулебино? А толкователи говорят, что праведников, прячущихся по квартирам и балконам, недостаточно. Нужно, чтобы они где-нибудь в управе работали. Увы, последняя перепись населения ничего в этом отношении не показала.