Алексей Нилогов. Эстетика будущего должна покончить с монополией красоты по спасению мира. Только тогда мир обретет свою завершенность, освободившись от бремени бесцельности и незаинтересованности.
Как правило, красивые люди несчастны в жизни, но именно они полагают себя искупительной жертвой, увеличивая страдания и сея эстетическую дискриминацию. Красивые люди бессмысленны и даже противоестественны. Калокагатия (единство душевного и телесного совершенств) изобретена для упреждения восстания безобразных. На парадоксальных последствиях калокагатии («в здоровом теле – нездоровый дух» и «в нездоровом теле – здоровый дух») взращены многие эстетические идеалы современной цивилизации. Некрасивым людям внушается идеал прекраснодушия, а красивым – идеал злодетели.
Красивые люди раболепны до добродетелей. Некрасивые – ревностны к внешнему уродству. Если первые дискредитируют свой внутренний опыт, пытаясь осмыслить неосмысливаемое, то вторые – представляют собой восставших рабов в эстетике, вымещающих свой ресентимент (злобную мстительность) на еще более некрасивых. Как правило, красивые люди не умеют ценить красоту других, а некрасивые – безобразие. При этом одна мода – то, что красивее красивого, – санкционирует презумпцию на самого красивого или самого уродливого человека. Однако ни тем, ни другим не доступна дарящая эстетика – красота и безобразие, подносимые не столько безвозмездно, сколько возместительно-комплиментарно: чем больше даешь, тем меньше делаешься от этого бедным.
Красота и мир нуждаются в обоюдном спасении. Когда мир спасают в красоте, а красоту в мире, проигрывают оба. Мир красоты – ее красивость, красота мира – его мировость. Красота и мир автономны сами по себе. Но лишь человек по преимуществу нарциссичен, отчего готов ревновать как к миру, так и к красоте, нередко образуя неразделенный любовный треугольник.
