Владимир Бондаренко. Трудно быть русским. – М.: Метагалактика, 2007. – 448 с. (Imperia Russia).
Наверное, больше всего поражает во Владимире Бондаренко неуничтожимость его веры в то, что литература должна являться одной из субдоминант действительности. Существующая литературная ситуация для него не просто «ненормальна», а чревата апокалипсическими последствиями для российской государственности, поскольку от низкого статуса литературы страдают все слои общества. Не вызывает сомнения, что кризис поразил власть имущих: «Прискорбно, но нынешняя политическая элита, как левая, так и правая, кроме букваря, в жизни ничего не читала, она лишена абстрактного мышления и потому лишена перспективы мышления, лишена длинного пути в своих замыслах, в планировании будущего России, лишена стратегических замыслов». Но еще страшнее упадок на уровне низовой интеллигенции, которая, максимально снизив свои духовные запросы, перестала проявлять интерес к чтению и превратилась в объект манипулирования.
Вторая бросающаяся в глаза черта Бондаренко – убежденность в чрезвычайной редкости критического дара и высоком достоинстве профессии критика: «Критика – наиболее редкий дар художника. Это, не в обиду будет сказано ни поэтам, ни прозаикам, в иерархии литературной, конечно, критика немного сбоку, как бы уже после события. Но анализ может быть значимее самого события, может становиться событием».
Книга представляет собой сборник не утративших актуальности литературно-критических статей и политической публицистики. Читателю предоставляется возможность вспомнить за что и при каких обстоятельствах Бондаренко бичевал Чингиза Айтматова, Виктора Астафьева, Евгения Евтушенко, Никиту Михалкова, Виктора Пелевина, Людмилу Петрушевскую и Владимира Сорокина, и оценить, насколько прав он оказался в своих вердиктах.
Конечно, не все положительные или отрицательные оценки Бондаренко одинаково беспристрастны. Критику с опущенным забралом вообще сложно избежать обвинений в ангажированности или тенденциозности. Но как парирует автор в эссе «Загнанную поэзию пристреливают, не так ли?»: «Если я допускаю до печати в своей газете на самом деле талантливейшие откровения Алины Витухновской, это не значит, что я бы ее стихи взял с собой на необитаемый остров».
Отдельный интерес представляет полемика с более нетерпимыми коллегами по «патриотическому цеху», а также «православными рапповцами», к которым Бондаренко причисляет Владимира Крупина и Капитолину Кокшеневу.
Сергей Никаноров 
