God Pride

Джанни Ваттимо. После христианства/ Пер. с итал. и послесл. Д.Новикова. – М.: Три квадрата, 2007. – 176 с.

Кому бы еще пришло в голову заявлять, что современная Европа является воплощением «царства Духа», как не махровому постмодернисту? Каковым и является бывший член Европарламента (1999–2004), профессор Туринского университета, коммунист и завсегдатай маршей Gay Pride Джанни Ваттимо.

Российским интеллектуалам-нумизматам, собирателям чеканящейся на Западе философской монеты с клеймом «пост» на аверсе, Ваттимо знаком по вышедшей у нас в 2003 году брошюре «Прозрачное общество», в которой пелась аллилуйя децентрированному массмедийному сознанию. И вот теперь можно сложить на полочку новый итальянский «шик и блеск» – апологию толерантного христианства с погрешимым Папой и, кажется, вовсе без Церкви. Пап римских Джанни Ваттимо недолюбливает, в частности, за нерасторопность в признании прав сексуальных меньшинств, церковь как институцию – за то, что в ее истории «преобладает засилье античного метафизического объективизма».

Объективизм плох, как несложно догадаться, тем, что подразумевает насилие со стороны претендентов на обладание истиной. Впрочем, тоталитарный потенциал Ваттимо усматривает и в секулярной теологии Мартина Бубера или Карла Барта, и в философии Эммануэля Левинаса, представлявших веру как иррациональный порыв к Абсолютному Другому. Насколько я понял суть претензий (свои максимы автор разъясняет зачастую философически-туманно, и читателю приходится о многом догадываться самостоятельно), трансцендентность Бога – это козырь в руки жадных до власти христианских пифий; в лучшем случае питательный материал для разрастания собственного «суперэго» христианина-невротика.

Где же тогда искать Бога, если не в букве церковных догматов и не на седьмом небе религиозных экстазов? За ответом дело не стало: собственно, свои размышления Ваттимо начинает с повторения ницшевского «Бог умер». В наложении на тезис Хайдеггера о «конце метафизики» эта констатация и задает простор для возведения шатра новой религиозности, в которой фирменное ваттимовское «ослабления мышления» преобразуется в своеобразное «ослабление Бога», а спасение оказывается «скорее избавлением от бремени, чем обретением искомой справедливости».

Священная и профанная истории перестают быть различимы, после чего становится возможным трактовать современный европейский мультикультурализм как спиритуалистическое воплощение слов Писания. Каких именно? Тех самых, в которых Бог становится любовью, caritas – не к трансцендентному Другому, а конкретным другим, врагам и соперникам. Среди которых, с радостью признает Джанни Ваттимо, плотно сомкнутыми рядами шествуют адепты других религиозных традиций – ну, например, мусульмане. Сама возможность «спора о вере» с ними не имеет смысла, их нужно встречать по-дерридеански «гостеприимно» в надежде на рождение новых интерпретаций общего человеческого опыта. Вроде бы в этом и заключается заповедь Христа. Ее уже не нужно искать в текстах Нового Завета, она стала самим воздухом западного мышления.

Таким образом, выходит, что Бог, умерев, оставил секуляризованному обществу наследство, к которому по самому факту рождения причастны все родившиеся в традиционно христианских землях. «Вы спрашиваете о вере: «как же нам уверовать?», но, спрашивая так, вы уже уверовали», – вслед за Хайдеггером повторяет Ваттимо слова св. Павла из Послания к Фессалоникийцам.

Почему бы не назвать вышеизложенную позицию атеизмом? Потому что атеизм апеллирует к истинности своих утверждений, научно-позитивистской или историко-антропологической. В постмодернистском мире это уже не бонтон. Распятие, с незапамятных времен висящее в школьном классе рядом с доской, как пишет сам Джанни Ваттимо, стало предметом в ряду других, указывающим европейцам на общее прошлое. Чем срывать его, проявляя дурновкусный экстремизм, не лучше ли сделать авантажный вид, что мы его по-прежнему почитаем? В конце концов в одном из своих интервью Ваттимо заявляет, что его общественный идеал – это «мир, в котором людям на все наплевать». Но пока приходится созывать сограждан по Евросоюзу на виртуальные марши во славу умершего Бога.