Саморазогрев духа

Фридрих Ницше. Письма/ Сост., пер. с нем. И.А.Эбаноидзе. – М.: Культурная революция, 2007.– 400 с.

В книге представлена примерно девятая часть эпистолярного наследия Фридриха Ницше, а именно 337 писем, охватывающих практически всю сознательную жизнь философа, начиная с 14-летнего возраста. Издание дополнено некоторыми письмами корреспондентов Ницше, а также перепиской его ближайших друзей Генриха Кезелица и Франца Овербека (январь 1889 – январь 1990), в которой обсуждаются условия содержания Ницше в лечебнице профессора Бинсвангера. Представлена в книге и переписка Ницше с «абсолютным злом» в его жизни – Лу (Луизой) Саломе.

Можем ли мы на основании переписки восстановить то, что произошло между Ницше и фрейлейн Саломе? Можем. Выражаясь без обиняков, Ницше оказался в довольно банальной и нередко тупиковой ситуации, которую пикаперы (профессиональные соблазнители) называют «ДОД», то есть «давай останемся друзьями». Дело осложнялось тем, что по неизвестным причинам сексуальная близость для Лу Саломе была вещью неприемлемой примерно до тридцати лет, и даже в своих воспоминаниях, после нескольких десятилетий интенсивных занятий психоанализом, она не смогла ответить: почему? Достоверно известно, что с возрастом Лу радикально изменила свои убеждения и уже не была столь щепетильна и неприступна, как в молодости.

К несчастью, в тот злополучный год, когда в нее влюбились два друга – Фридрих Ницше и доктор Рэ, Саломе едва исполнился 21 год (Рэ было 32, Ницше – 38). Лу сразу покорила Ницше своей восприимчивостью и глубиной. Ее же потрясла пылкость его мысли. «Я никогда не забуду тех часов, когда он открывал мне свои мысли; он поверял мне их, как если бы это была тайна, в которой невыразимо трудно сознаться, он говорил вполголоса с выражением глубокого ужаса на лице», – вспоминала она. Ницше не слишком тянул с предложением руки и сердца.

Неожиданно оказалось, что Лу вовсе не горит желанием «разделить его судьбу». Вместо этого она предложила основать маленькую интеллектуальную коммуну – целомудренный «пифагорейский союз», в котором «святая троица» (Ницше, Лу и доктор Рэ) посвятила бы себя возвышенным размышлениям. К чести Ницше, после долгих колебаний и терзаний он пошел на разрыв┘

Более удачливым оказался как будто доктор Рэ: его «пифагорейский союз» с Лу Саломе продолжался еще несколько лет. О духовной продуктивности этого общения говорит тот факт, что за эти годы Ницше создал произведения, обессмертившие его имя, Рэ – не создал ничего. После того как Лу решила выйти замуж за Фреда Андреаса, он покончил самоубийством. Впрочем, Андреас оказался еще одной жертвой Саломе – их брачный договор включал непреклонное условие: отказ от интимной близости.

Ницшеведы недоумевают, почему самым значимым человеком в своей жизни Лу всегда называла Рэ. Именно его утрату она считала самой болезненной в своей жизни, а пять прожитых с ним лет – самым полным воплощением своей мечты. Переводчица произведений Лу Саломе Лариса Гармаш оправдывает свою любимицу, говоря, что не стоит ставить качество человеческих отношений в прямую зависимость от исторического масштаба личности.

«Станьте самою собой!» – умолял Ницше свою возлюбленную в конце августа 1882 года и сетовал в черновике: «Если бы я создавал тебя, то дал бы тебе больше здоровья, и еще то, что гораздо важнее здоровья, – может быть, немного любви ко мне». Возможно, высшая справедливость проявилась в том, что Лу Саломе так и не стала самою собой. Всю жизнь она была обречена паразитировать за счет великих мужчин и светиться отраженным светом. И кто знает, не терзал ли ее вопрос: а была ли физическая любовь, о которой молил Ницше, столь уж высокой платой за «инициацию», которую он ей обещал, – обретение самой себя?

Исследовали, как правило, склонны переоценивать влияние, оказанное Лу Саломе на дальнейшее творчество немецкого философа. Более взвешенным представляется мнение Р.Дж. Холлингдейла: «Ницше придавал их отношениям весьма большое значение, и его разочарование на какое-то время выбило его из равновесия. Однако нет причин полагать, что это как-либо изменило его или что его работа начиная с 1883 года приняла бы существенно иной разворот, если бы встреча с Лу Саломе никогда не состоялась».

После разрыва Ницше отзывался о Лу достаточно жестко, и «сухая, грязная, вонючая обезьяна с подкладной грудью» – не самое крепкое из его выражений. Что в нем говорило: запоздалое прозрение или оскорбленная любовь? Хочется верить в первое.

Всю оставшуюся жизнь Лу в соответствии с прогнозом Ницше осталась духовно бесплодной. Сегодня ее «Эротика» и другие книги имеют чисто историческое значение. А сама судьба – отказаться от Ницше, чтобы угодить в силки Фрейда – вряд ли может служить признаком глубины и хорошего вкуса.

Последними словами, сказанными самой Лу перед смертью, были: «Всю свою жизнь я работала и только работала. Зачем?». И вправду, зачем? Хороший урок для женщин, отвергающих чувства великих мужчин┘