Фанат оперы

Алексей Парин. Европейский оперный дневник. – М.: Аграф, 2007. – 448 с. (Серия «Волшебная флейта»).

Новая книга – третья часть оперной трилогии известного переводчика, поэта и издателя. До нее в этом же издательстве у него выходили сборники статей «О пении, об опере, о славе» (2003) и «Фантом русской оперы» (2006).

С конца 80-х годов прошлого века Алексей Парин, как он сам написал во вводном слове, стал много ездить за границу, много смотреть и слушать, много фильтровать и всасывать.

Вот этот самый бесценный опыт, как бы дневник оперного фаната, и вылился сначала в газетные заметки, опубликованные в начале 90-х в газете «Сегодня», «Советской культуре» и ряде различных отечественных журналов; автор не стал принципиально переводить на русский свои статьи, написанные на иностранных языках, а также впечатления от видеозаписей.

Важно также его признание, что в опере для него нет национальных границ, он фактически теряет свою языковую и культурную идентификацию, прекрасное остается прекрасным независимо от государственной принадлежности и эстетической направленности, ужасное нестерпимо в любом обличье. «Если воспользоваться парафразом философского понятия natura naturans и ввести термин opera operans – опера творящая (сама себя), то такое явление обнаруживает себя вообще-то не так уж часто. Читатель убедится в том, что автор – при всем своем декларируемом «космополитизме» – не меняет системы координат «на выезде» и сохраняет собственные критерии и при оценке «заграничных» образцов жанра.

Перо Алексея Парина живо, рельефно и, главное, актуально запечатлевает фестивальные и иные постановки опер и оперетт – например, «Сегодня Груберова поет Эльвиру так, что кровь застывает в жилах. Из слышанных москвичами живьем вокалисток ее можно сравнить только с Ренатой Скотто образца 1964 года в «Лючии», Монтсеррат Кабалье образца 1974 года в «Норме» и Леллой Куберли образца 1989 года в «Капулетти и Монтекки». Само качество звука Груберовой становится метафорой качества души: мы все время слышим биение крылышек бабочки-Психеи, которая то взлетает под небеса в лучах внезапно проглянувшего солнца, то застывает над чашечкой обрызганного росой цветка, то бьется в отчаянии об отвратительное, заляпанное кровью стекло. Монолог Эльвиры второго акта остается в памяти навеки: эти простейшие формулы типа «Верните мне любовь – или дайте мне умереть», выпеваемые как исповедь, одновременно с центрами наслаждения действуют и на участки мозга, ответственные за крайнюю степень скорби. Певица погружает нас в бездны отчаяния. Никогда не предполагал, что Груберова – «Сара Бернар вокала» – сможет через невиданную технику так близко подойти к сверхъестественной беллиниевской искренности, которую, кажется, ни на каких технических ухищрениях не объехать».

Выписывать можно бесконечно. Панорама паринского обзора такова: сначала Австрия (фестиваль «Венер Фестфохенн»), венские оперные театры, зальцбургский и брегенский фестивали), затем Германия, блицвзгляд от Италии до Швеции, Франция и, наконец, московско-берлинские впечатления. Среди последних любопытен отклик на нашумевшую постановку в Большом театре оперы «Дети Розенталя» Леонида Десятникова на либретто Владимира Сорокина.

Перефразируя опять же самого автора, в его быстрых и трогательно-искренних заметках трагическая суть нашего сегодняшнего бытия проступает, словно в магическом зеркале.