Ольга Рычкова Михаил Калужский. Репрессированная музыка. – М.: Издательский дом «Классика-XXI», 2007, 56 с.
Восемь историй – восемь судеб. Героев объединила любовь к музыке, ставшей их профессией, а также «время и место»: «Всем им выпало жить в первой половине ХХ века под властью режимов, принципиально игнорировавших ценность человеческой жизни и трактовавших искусство исключительно как средство манипуляции умами┘ Главным для них было искусство и право на художественный эксперимент, пусть даже и не радикальный. Но сталинский и гитлеровский режимы не предполагали ни творческого эксперимента, ни даже просто разнообразия».
За творчество пришлось платить годами ссылок и лагерей. Например, «классового врага» и «буржуазного урбаниста» Александра Мосолова в 1937-м осудили на восемь лет (правда, вскоре амнистировали). Правда ли – антисоветчик? 18-летним ушел в Красную Армию, воевал в дивизии Котовского. Революционные идеи претворял в музыке: в симфоническом эпизоде «Завод. Музыка машин» (1928) выразил ритм первых пятилеток, «размаха шаги саженьи». «Завод» принес автору мировую славу, но потом был запрещен и при жизни Мосолова не исполнялся.
«В стол» писал и его коллега Всеволод Задерацкий. Его судьба – «непрекращающаяся череда гонений, поражений в правах и арестов. Ссылки, лагеря, допросы, увольнения, опять ссылки┘» Но в данном случае хотя бы формальные основания имелись: бывший деникинец, учитель музыки цесаревича Алексея. А вот «в 1950 году для того, чтобы стать жертвой борьбы с безродными космополитами┘ достаточно┘ просто быть интеллигентом с записью «еврей» в графе «национальность». А врач ты, актер или композитор – неважно. Так произошло с Александром Веприком – автором произведения под самым что ни на есть верноподданническим названием «Сталинстан». Но от ГУЛАГа это не спасло. То же и при Гитлере: антифашист Павел Хаас, эстет «не от мира сего» Гидеон Кляйн («в концлагере он жил так, будто вокруг него были не крепостные стены Терезина, а улицы Праги»), антропософ Виктор Ульман, коммунист Эрвин Шульхофф оказались в концлагерях не как композиторы, а как евреи. Там продолжали писать музыку и погибли все до единого.
Так что «нашим» еще повезло: «просто» арест, «просто» ГУЛАГ, «просто» ссылка┘ Как пелось в знаменитом мультике, «хорошо живет на свете Винни-Пух». Песенку знают все, автора – практически никто. Моисей Вайнберг в юности бежал из Варшавы в СССР и тем самым спасся от верной смерти в фашистском концлагере. В феврале 1953-го, в разгар антисемитской кампании, был арестован. Но композитору-«формалисту», ученику Шостаковича и зятю Михоэлса опять повезло: «вышел на свободу после смерти Сталина – 17 апреля 1953 года». Стал народным артистом РСФСР и лауреатом Государственной премии, автором музыки к фильмам «Летят журавли», «Последний дюйм», «Афоня», «Тегеран-43»┘ Конечно, из всех искусств для нас важнейшим является кино, но у Вайнберга есть и симфонии, и кантаты, и написанные для Ростроповича прелюдии для виолончели соло. Произведения всех героев книги можно услышать на компакт-диске (прилагается).
